Исфахан. Достопримечательности.

(Посмотреть все достопримечальности на карте или скачать файл kml)



  Площадь Имама Хомейни.
Площадь Имама Хомейни с высоты птичьего полета (фото Г. Араба)

Где находится: на одноименной площади.
Почему это интересно: потому что это и есть «половина мира».

Напомню, что добравшийся до Исфахана в Средние века европейский купец (по другим сведениям - французский поэт Ренье), попав на эту площадь, воскликнул «Да здесь можно увидеть половину мира!», подразумевая обилие торговцев из самых разных стран. Вероятно, по той же причине первоначальное название площади звучит на фарси как «Мейдан Нахш-е Джахан», что можно перевести на русский язык как «площадь Карта (или Портрет) Мира». Затем площадь переименовали в площадь Шаха, а после Исламской революции – в площадь Имама Хомейни. Последнее название часто сокращают просто до «площади Имама», однако и прежние названия все еще в ходу, так что эту площадь вполне можно вносить в какую-нибудь книгу рекордов за самое многочисленное наименование.
Однако не особо щепетильные в проверке информации источники часто приписывают ей другой рекорд – дескать она является второй по размерам площадью в мире после пекинской Тяньаньмэнь, что является совершеннейшей неправдой. Может, конечно, когда-то она и была таковой, но в наши дни площадь Имама Хомейни едва-едва входит в десятку самых больших городских площадей планеты. Ее размеры – 500 с лишним (от 512 до 560) на 160 с чем-то (от 159 до 165) метров (я сам с рулеткой не мерил, а в каждом источнике приводится разная информация – такое впечатление, что путаница возникает из-за неточности переводов из национальных единиц длины в метрическую) и она вытянута почти точно с севера на юг (где-то я читал о том, что она сориентирована на созвездие Стрельца – небесного покровителя Исфахана, но сия информация не проверена).
Построили площадь в начале XVII века по приказу тогдашнего шаха Аббаса I Великого – она стала частью его плана по превращению Исфахана в столицу империи (кроме этого планом предусматривалось и создание большого бульвара, который получил название Чахар Багх – о нем Вы можете прочитать в самом конце этого раздела). Значительные размеры площади объяснялись просто – кроме рыночных функций она выполняла и роль стадиона – на ней устраивались игры в поло, конные скачки, военные парады и прочие увеселения. Ну а за всем этим шахи любили наблюдать с веранды своего дворца Али Капу (см. описание ниже в этом разделе).
Если говорить о современном состоянии площади Имама Хомейни, то оно таково. По периметру площадь окружена двухэтажными торговыми рядами (лавки открыты лишь на первом этаже и продают в них почти исключительно сувениры), одни двери которых выходят на саму площадь, а другие – во внутренний проход базара, который кольцом охватывает всю площадь. На северной стороне расположен вход на Большой базар (так называемый «Портал Кейсарие», см. описание ниже), а пространство перед входом представляет из себя отдельную маленькую площадюшку, отгороженную от основной площади Имама проезжей частью проходящих через нее улиц Хафиза и Сепах. На мой взгляд наличие этой дороги (движение на ней идет по кругу) придает всей площади атмосферу продолжающейся жизни – снующие по ней машины, автобусы, мотоциклисты и пешеходы не дают превратится всему огромному пространству в застывший во времени музейный экспонат.
За проезжей частью начинается пешеходная зона и первое, что Вы видите – это «парковка» конных экипажей, которые катают туристов по периметру площади. Вообще, если говорить о пешеходных дорожках, то Нахш-е Джахан представляет из себя эдакую «матрешку» – первая дорожка идет параллельно торговым рядам по краям площади, вторая идет параллельно первой, третья – параллельно второй, четвертая (самая широкая – проезжая) – параллельно третьей, затем идет пятая и последняя – шестая, которая замыкает «матрешкин» ряд, обрамляя находящийся в центре пруд. Все дорожки связаны перпендикулярно идущими проходами и отгорожены от соседних газонами, цветущими кустами или даже невысокими деревьями (с ягодами, внешне очень напоминающими рябину), отчего вся площадь имеет довольно зеленый вид. Этому способствует и обилие самых разных цветочных композиций на больших газонах – виде многоконечных звезд и геометрических узоров. На этих газонах (днем – в тени кустов, вечером – повсеместно) протекает отдых обычных горожан – они расстилают на них покрывала (или даже просто садятся на траву) и пьют заваренный на переносных примусах чай большими компаниями (иногда процесс сопровождается неспешным поглощением нехитрой снеди). Компании могут быть самыми разными – семейными (тогда вокруг копошиться очень много маленьких детишек), мужскими (тогда может появится и кальян), женскими (как ни странно, но это самые тихие компании) и даже иногда смешанными (но в этом случае обычно юноши и девушки все равно сидят группками по половому признаку). Ну а по пятницам здесь на молитву собираются несколько тысяч человек (сам я этого зрелища не застал).
Напротив большого пруда (его построили уже в XX веке) с обилием высоко бьющих фонтанов, с западной стороны стоит дворец Али Капу, а с восточной – мечеть Шейха Лотфаллы (говорят, в древности их связывал подземный ход, позволявший женам шаха ходить на молитву минуя взгляды любопытных подданных). Ну и замыкает архитектурную композицию главная доминанта площади Имама Хомейни – мечеть Шаха. Точнее не сама мечеть, а ее входной портал – ведь мечеть, как и положено, ориентирована на Мекку и поэтому стоит под углом к площади. Так что верующим и просто интересующимся, прежде чем попасть в мечеть, надо пройти через небольшой коридор, связывающий ее внутренне пространство с входным порталом на площади.
Вот еще что хочу сказать – площадь Имама Хомейни – это единственное место в Иране (во всяком случае я других не встречал), где к Вам могут подойти назойливые торговцы. Продают они ковры и, к счастью, еще не слишком нагло пытаются заманить Вас в свои лавки - обычно дело заканчивается небольшими вступительными фразами «Вы откуда приехали?», «Вам нравится Исфахан?», после чего Вам вручается плохо отпечатанная визитная карточка, уверяющая, что лавка, которую она рекламирует, торгует ну просто самыми-самыми лучшими персидскими коврами, которые Вы сможете найти во всем мире. Кстати, по слухам, это вообще одно из самых дорогих мест в Иране – мол еще полтора десятка лет назад приобрести магазин здесь стоило 25 тысяч долларов, а теперь эта сумма выросла в 10 раз – ведь после начала посещения Исфахана туристами, доходы торговцев выросли многократно. Хотя теперь торгуют здесь лишь иранцы и название площади «Портрет мира» уже потеряло свое истинное значение. Признаюсь, я не внес в копилку этих торговцев ни риала. И даже не потому, что мне было жалко денег, просто во всей этой коврово-сувенирной, керамическо-стеклянной, халва-пахлавовой и прочей пестроте я не нашел для себя ничего интересного. Возможно Вам повезет больше?..
P.S. Чуть не забыл – в 1979 году площадь Имама Хомейни была включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
P.P.S. В заключении предлагаю колоритные воспоминания русского купца Федора Котова, опубликованные им в книге «О путешествии из Москвы в Персидское царство, из Персии в турецкую землю, в Индию и в Урмуз на Белом море», о том, какой бардак из себя представляла в 1624 году нынешняя просторная площадь Имама Хомейни:
«Через ворота ходят в Тынчак [площадь Имама Хомейни] - это у них такой же большой базар, как у нас Сурожский ряд. Здесь торгуют всякими товарами, делают деньги. На базаре лавки каменные, с амбарами наверху, своды каменные с красивой крышей. Лавки снаружи и внутри расписаны разными красками и золотом. С двух сторон Тынчи находятся большие ворота с железными цепями для привязывания животных. В Тынче, кроме верхних складов и торговых киосков, есть еще около двухсот русских лавок [явная ошибка]. Вдоль Тынчи идет базарный ряд, где занимаются медным делом. В том ряду делают и красят набивные ткани. Миткали привозят из Индии и от арабов. Базар - каменный, с верхними складами, своды каменные. Лавок на том базаре до четырехсот. Как выйдешь из Тынчи направо, мимо шахских ворот [нынешний дворец Али Капу], еще есть базар, на котором торгуют разными товарами, продают башлыки, а около шахских ворот делают сабли и шатры. Базар, своды и верхние склады - каменные. На этом базаре, кроме верхних складов, есть еще двести лавок. Между этими базарами есть еще базар. На другой стороне площади, напротив Тынчи, также построен каменный базар с каменными сводами. Здесь делают решетки, сундуки, всякие деревянные изделия, пишут книги, продают чернила и чернильницы. В центре этого базара шах [Аббас Великий] возводит большую мечеть [Шаха], которую строят уже шестой год и должны достроить к 1625 году [достроили же лишь к 1640-м годам, уже после смерти Аббаса], а размер мечети в длину от больших дверей восемьдесят саженей, поперек, с приделами, сто саженей. Камень резной. Постройка и обработка камня красивы. В мечети уже есть вода. Мечеть еще не покрыта, но наряжена, как скверная невеста. Она еще не достроена, но над воротами и все внутри уже расписано золотом. Здесь же, перед мечетью, сидит их мулла, который судит мужей с женами, разводит их и выдает грамоты о разводе. С другой стороны мечети идет ряд того же базара, где делают седла. На базаре, кроме верхних складов, находится девяносто лавок.
Налево от Тынчи, напротив шахских ворот, с другой стороны площади, есть базар, где торгуют всякой всячиной, делают шелковые и хлопчатобумажные товары. Посреди этого базара, напротив шахских ворот [напомню – дворца Али Капу], построена большая каменная мечеть [Шейха Лотфаллы]. На этом базаре двести лавок. Перечисленные базары находятся около площади. Позади их и по сторонам, и на перекрестках есть еще базары, и все они каменные. Около площади, налево и направо от Тынчи, построены каменные палаты, которые называются кофейнями; они расписаны красками и золотом, с обеих сторон кофеен сделаны деревянные решетки, сквозь которые кызылбаши смотрят на игру, а денег не платят. Верх у всех кофеен расписан красками с золотом.
Во всех кофейнях выше роста человека протянута переплетенная проволока в виде сетки или шахматной доски. В каждой клетке стоит по стеклянной стопке с фитилем, в них налито кунжутное масло. Эти склянки с маслом зажигают по вечерам. В кофейнях сделаны каменные бассейны с водою, вокруг этих бассейнов пляшут ребята с колокольчиками, а другие бьют в бубны, играют на зурнах и дудках, все они молодые, хорошие. Они одеты в платья, чалмы, кушаки - все с позолотою, а от пояса около живота идут красивые сборки. На площади торгуют всякими товарами и мелочью, старьем, продают овощи, яблоки, арбузы, дыни, груши, огурцы, виноград разных сортов, из злаков — пшеницу, муку, пшено, просо, дрова и солому пшеничную. А сена нет во всей шахской земле, вместо него продают только скрученную в трубки траву. Все продается на вес на батманы [персидская мера веса] - и дрова, и трава, и мука, и пшеница, и масло, и всякие овощи.
Здесь же, на площади, устраиваются разные зрелища: партиями играют в кости, раскладывают землю и камешки, делая разные узоры [способ гадания], гадают по книгам, дервиши рассказывают о том, как жили их проклятые святые, проповедуют свое учение. В конце площади, у Тынчи, на верхних складах, устроены большие сараи, покрытые сверху, но открытые с боков. Здесь персы бьют в набаты и в литавры, трубят в большие трубы, которые ревут, словно коровы, и играют на зурнах. Это с правой стороны Тынчи. С левой стороны сделан такой же сарай. Здесь бьют в двадцать набатов, трубят в трубы и играют на зурнах турки, взятые шахом в Багдаде в плен. Каждый вечер народ удаляют с площади со всем товаром и с харчем, площадь чистят и ровняют мелким камнем и крупным песком, поливают водою, чтобы не было летом пыли от коней. И тогда на площадь выезжает сам шах, там он развлекается, почти ежедневно заезжает в кофейни, а перед ним пляшут потешные его молодцы и ребята из кофеен. Некоторые молодцы стоят против него на площади с восковыми горящими свечами. Вокруг всей площади горят светильники с нефтью! И так он тешится до позднего вечера: стреляют порохом, селитрою и бумагой, и кружатся по площади, как змеи.
А шах [Аббас Великий] - охотник погулять по площади и базарам и днем, когда не очень людно; тогда перед ним ходят скороходы с батожками, но иногда он гуляет и без скороходов.»

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Мечеть Шаха.
Вид на мечеть Шаха с веранды дворца Али Капу

Где находится: на южной стороне площади Имама Хомейни.
Почему это интересно: потому что эта мечеть считается самой красивой в мире.

Я довольно скептически отношусь к словосочетаниям «самый…», но здесь вполне согласен – мечеть Шаха (или как ее называют после Исламской революции – мечеть Имама, подразумевая, естественно, Хомейни) действительно выдающийся образец исламской культовой архитектуры. Во всяком случае такой цельный, пропорциональный и гармонично украшенный комплекс редко где можно увидеть. Так что давайте поскорее поспешим внутрь…
Для начала нам надо купить билет – ведь мечеть является не только местом для молитв, но и музеем. Билеты продаются в окошке слева от входа и стоят сущие копейки. Показывать их надо служителю, который стоит перед входом в мечеть. Однако он бывает так увлечен поиском безбилетников (вход ничем не огорожен и позволяет проникнуть внутрь беспрепятственно), что порой забывает проверить билеты у законопослушных посетителей.
Итак, мы входим в высокий портал (27 метров), над которым возвышаются два стройных минарета (не забудьте обратить внимание на здоровенные деревянные ворота) и попадаем… Нет, не в мечеть, а в коридор, который компенсирует разницу в ориентации площади Имама Хомейни и самой мечети Шаха (о том, что все вокруг украшено тончайшей орнаментальной мозаикой, я лишний раз говорить не буду, потому что украшено ВСЁ и всё украшено по-разному). Впрочем, коридор небольшой и почти сразу мы оказываемся в небольшом закутке у входа во внутренний двор. В закутке этом стоит большая каменная чаша для омовений, а путь во двор преграждает парапет. Что бы туда попасть, надо пройти по левому или правому темному коридору-галерее. Обычно туристы подсознательно устремляются налево, так как тот коридор более освещен из-за того, что он заканчивается туалетами (о них мы еще поговорим). Итак, выйдя из галереи мы попадаем в почти квадратный внутренний двор, почти целиком занятый огромным бассейном. Над бассейном установлены металлические конструкции, поддерживающие выцветшие брезентовые навесы для создания тени, которые, на мой взгляд, ужасно портят восприятие мечети – они слишком некрасивы и чужеродны в этом архитектурном великолепии.
На каждой из сторон двора расположены огромные порталы (айваны) – один – входной - со стороны площади Имама, два других, поменьше, по левому и правому краю (они имеют по занятному «скворечнику» на макушке), и последний, самый грандиозный - высотой 33 метра, рядом с которым стоят еще два минарета, ведет в помещение с михрабом. Надо сказать, что все порталы связаны между собой галереями, идущими по всему периметру двора. В этих галереях отдыхают туристы и складируются ковры для молитв. Войдя в помещение с михрабом, стоит поднять голову, чтобы изумится главному куполу мечети Шаха – во-первых он поистине огромен, а во-вторых так красиво… Впрочем, про обилие узоров я обещал не упоминать, скажу лишь что этот купол украшает так называемый «павлиний хвост», секрет которого Вы найдете в описании мечети Шейха Лотфаллы ниже. Сам михраб (некий аналог христианского иконостаса, а именно – указатель на Каабу) неинтересен – просто небольшая ниша в стене с цитатами из Корана над ней. Справа от него возвышается небольшая мраморная лестница, заменяющая имамам кафедру (минбар) – с нее они читают проповеди. Но самое интересное в этом помещении находится… на полу. Это небольшой черный квадрат прямо под центром купола, на котором постоянно толпится народ. Это – одно из акустических чудес Исфахана (о другом я рассказал в описании дворца Али Капу ниже). Если встать точно на этот квадрат и что-нибудь крикнуть или даже просто громко сказать, то все сказанное тут же вернется к Вам из-под купола многократным и очень громким эхом. Но при этом стоящие в нескольких метрах от Вас и черного квадрата люди ничего не услышат.
Ну вот, теперь можно немного передохнуть и просто посозерцать. Советую обратить внимание, кроме узоров и орнаментов (ой, опять проговорился), на окна с замысловатыми решетками (проходящий через них солнечный свет играет умопомрачительными бликами на стенах и полу), на пилоны колонн, поддерживающих купол, на… да мало ли что Вы найдете для себя интересного в этой мечети! Для меня же секрет ее обаяния кроется в гармонии – такое впечатление, что персидские архитекторы разгадали ее формулу – всё в мечети Шаха кажется на своем месте, всё своего размера и формы, все цвета мозаик подобраны так, что плавно перетекают из одного в другой, учитывая при этом степень естественного освещения конкретного пространства. Если использовать поэтические обороты, то мне показалось, что я нырнул в пучину бирюзового океана – все вокруг, стоило мне сделать шаг, менялось и переливалось…
Ну да ладно, вернемся в мечеть, мы не всю ее еще посмотрели. Справа и слева от портала, ведущего к михрабу, есть неприметные проходы в небольшие внутренние дворики. Дворики эти симметричны и сами по себе ничем особо не примечательны (ну просто дворы с деревьями посредине, временно заваленные строительным мусором - насколько я понял они выполняют функции небольших медресе), но из них можно получше разглядеть центральный купол и соседствующие с ним минареты. Во всяком случае ни с одной другой точки зрения этого сделать не удастся. Кроме этого из этих двориков можно увидеть «изнанку» мечети – оказывается, что все красиво облицованные керамикой порталы и прочие конструкции построены и банальных глиняных кирпичей – обратная их сторона ничем не облицована – видать сэкономили строители…
Осталось заглянуть лишь в комплекс туалетов в северо-восточной части мечети. Нет-нет, ни пугайтесь – туалеты там как туалеты – без бумаги, но с попо- и рукомойниками. Нас больше интересует внутренний дворик перед этими туалетами – из него также хорошо видно, как грандиозные замыслы архитекторов мечети Шаха воплотились в обычных кирпичах. Отсюда вся мечеть похожа на разбросанные детские деревянные кубики, из которых рука взрослого сотворила что-то более-менее приличное. Направляясь из «туалетного дворика» к выходу, обратите внимание на небольшое помещение для омовений с квадратной ванной посредине. Над этой ванной сооружен маленький деревянный купол, через окна в котором проглядываются узоры входного портала мечети. На мой взгляд лишь в этом помещении, имеющем абсолютно утилитарное значение, понимаешь, что мечеть Шаха строилась не только с целью поразить гостей Исфахана, что она является не только прекрасным музеем, но и что она продолжает свою главную миссию – служить прибежищем простым людям, которым, по большому счету, совершенно все равно, где найти уединение для разговора с Богом.
Ну вот, на этой пафосной ноте я завершу излияние собственных мыслей и перейду к фактам.
Строительство самой большой на тот момент в стране мечети задумал шах Аббас I Великий (он вообще способствовал процветанию своей новой столицы – Исфахана, о чем я еще не раз упомяну в этом разделе). В 1611 году коллектив видных персидских архитекторов и принялся за дело. Стареющий шах понимал, что может не дожить до окончания строительства, поэтому всех подгонял – к примеру он приказал использовать новый метод поливного декора для полумиллиона изразцовых плиток под названием «хафт-ранг» - «семь цветов». Вообще, денег не жалели – фундамент заложили из мрамора, кирпичей истратили на постройку аж 18 миллионов штук и т.п. Однако, Аббас Великий все же не увидел свое детище в завершенном виде – он умер в 1629 году, а мечеть «сдали в эксплуатацию» лишь в 1640-41 годах.
Общая площадь мечети - 20 000 квадратных метров, высота минаретов - 42 метра. Интересный эффект – почти ото всюду они кажутся выше главного купола, а между тем его внешняя высота составляет более 50 метров (называют разные цифры – от 51 до 54), а внутренняя – около 36 метров – по конструкции это как бы полусфера в полусфере.
Распространено мнение, что своим расположением на площади Имама - напротив Большого базара – мечеть Шаха символизирует противопоставление мирского и духовного начал.
Количество слышимых звуковых отражений от купола при описанном «акустическом аттракционе» ранее считалось семикратным, однако недавно ученые установили, что всего приходит 49 звуковых волн, из которых нормальному человеческому уху слышны 12.
Ну и напомню, что в 1979 году мечеть Шаха вместе со всем комплексом площади Имама Хомейни была включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
В общем, если после всего прочитанного Вы не посетите мечеть Шаха, тогда я вообще не понимаю, зачем Вы приехали в Исфахан…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Дворец Али Капу.
Дворец Али Капу

Где находится: на западной стороне площади Имама Хомейни.
Почему это интересно: потому что Вы хотите осмотреть все достопримечательности главной площади Исфахана.

Дворец Али Капу («Ворота Али») из всех строений на площади Имама Хомейни запоминается, пожалуй, больше всего. Причина проста – мечетей в Иране много, базаров – тоже, а вот дворцов в подобном стиле, стоящих на просторной площади, а не в парковой тени, я больше не видел. Я дворец Али Капу обфотографировал буквально во всех возможных вариантах – и вечером, и днем, и утром… Под конец я его уже видеть не мог, но он все-таки чем-то притягивал взгляд и заставлял опять лезть за фотоаппаратом. И это при том, что внешне он достаточно просто устроен – представьте себе эдакий большой куб с маловыразительным декором на кирпичных стенах, верхнюю часть которого срезали примерно наполовину и соорудили там огромную веранду. Именно пропорции этой веранды и поддерживающие ее восемнадцать стройных деревянных колонн и придают дворцу Али Капу (между прочим его высота составляет сорок восемь метров) какую-то магическую силу притяжения.
Магия присутствует и в самом дворце. Это средневековый «телефон». Пройдя в большую арку в передней стене дворца (изначально дворец задумывался как парадный въезд в грандиозный шахский комплекс (до наших дней он не сохранился полностью), отсюда эта арка и название дворца – «Ворота Али»), попадаешь на шумный перекресток – в одном направлении проход во дворец, в перпендикулярном – базарная «улица». Тут же расположена будка билетера, но чаще всего он(а) сидит не в ней, в поближе к общественности – на стульчике возле входа во дворец. Купив билет, можно наконец и поиграть в «телефон» - если двум людям встать в противоположные углы небольшого зала (их легко отличить от «неволшебных» углов по цвету – бесчисленные исследователи этого чуда за века сделали их почти черными) и начать говорить в угол, даже полушепотом, то непонятным образом они будут слышать друг друга несмотря на то, что между ними будет лежать несколько метров довольно оживленного пространства. И что удивительно – оживляющие это пространство люди не будут слышать, о чем говорит парочка по углам. Схожий забавный эффект я наблюдал в Казани – там в одном из городских парков стоит арка Влюбленных, разговоры в которой слышны лишь находящимся внутри нее (см. раздел «Россия/Казань/Достопримечательности/Парки»).
Вдоволь наигравшись в «чудо», войдем внутрь дворца. Для начала нам предстоит подняться два этажа по довольно крутой и обильно украшенной узорами лестнице и очутиться на веранде. Собственно веранда это и есть главный дворцовый аттракцион – с нее открывается прекрасный вид на всю площадь Имама Хомейни (советую приходить во дворец ближе к вечеру, тогда слепящее глаза Солнце не будет мешать Вам наслаждаться видом). Собственно это и было так задумано архитекторами – ведь своими огромными размерами площадь обязана столь любимой некогда иранцами игре в поло (нечто вроде хоккея на лошадях), а наблюдать за любимой командой шаху было как раз удобно сверху – с веранды собственного дворца. Ну, а когда ему надоедало поло, на площади устраивали военные парады или обычные конные скачки…
Пофотографировав виды площади и себя на их фоне, туристы начинают рассматривать декор веранды – деревянные, кое-где уже прогнившие потолки с замысловатыми узорами, фрески на стенах, с изображением людей в традиционных персидских одеждах. Я еще запомнил красивые резные капители деревянных колонн – такие капители можно увидеть во многих средневековых постройках Ближнего Востока и Средней Азии.
Осмотрев веранду можно войти во внутренний (тронный) зал, очень искусно украшенный настенными и потолочными росписями. Кстати, говорят, что изначально многие фрески дворца имели весьма фривольное содержание, но постепенно их замазали. С другой стороны, я лично к тому времени уже устал от всех этих пестрых узоров и залом не сильно впечатлился.
Ну что же, вот, пожалуй, и все, что я увидел во дворце – большинство помещений, как и значительная часть веранды, были закрыты в связи с идущей там реставрацией и поэтому я не нашел музыкального зала с вырезанными силуэтами ваз и сосудов на потолке для улучшения акустики, о котором так много написано в путеводителях. Что же касается истории дворца, то она вкратце такова. Построили дворец Али Капу в XVI-XVII веках как дворец персидских шахов (первым заселился в него Аббас Великий) – ведь в то время Исфахан был столицей страны. Впрочем, через некоторое время дворец пришел в упадок и его пришлось восстанавливать очередному шаху – Султану Хусейну. Однако почти сразу по завершении реставрации в город вторглись афганцы (в начале XVIII века) и сильно повредили все, что им не понравилось по религиозным соображениям. За дворец вновь принялись лишь в XIX веке – его подновили, отбитые и поврежденные фрески заменили плиточной мозаикой и в таком виде он и предстает сейчас перед посетителями…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Мечеть Шейха Лотфаллы.
Мечеть Шейха Лотфаллы

Где находится: на восточной стороне площади Имама Хомейни.
Почему это интересно: потому что это красивая и уютная мечеть.

Вообще, в наши дни это уже и не мечеть вовсе, а музей. Впрочем, полагаю, желающему в ней помолиться правоверному вряд ли откажут в этой затее, может даже и денег за вход не возьмут. Ну, а вообще в музеи положено покупать билеты, что и предстоит Вам сделать перед посещением. Билетная касса представляет из себя небольшое окошко слева от входа. Мне это окошко запомнилась нехитрой конструкцией в виде полусферического зеркала, прикрепленного к стене – с его помощью билетер следит, что бы никто вовнутрь бесплатно не проскочил. Признаться, у меня была такая мысль, ибо билетер этот следит за порядком довольно вяло, однако я рассудил, что купив билет я во-первых ничего не потеряю – его цена смехотворна, а во-вторых даже приобрету – билетик на память, чувство, что мои деньги пойдут на благое дело поддержания музея в должной форме и чувство собственного возвеличивания – надо же, какой я щедрый…
Но шутки в сторону – мы входим в мечеть. Для начала нам надо пройти нешироким коридором с несколькими поворотами – он компенсирует разницу в ориентации входа со стороны площади и самой мечети, естественно, ориентированной на Мекку. Коридор этот довольно темный (быть может это ощущение возникает от резкого перепада света – снаружи яркое солнце, внутри – полумрак), но это не мешает увидеть буквально испещренные мельчайшими узорами стены и высокий потолок. Коридор заканчивается входом в саму мечеть, представляющую из себя круглый зал под небольшим куполом – говорят, что это чуть ли не единственная мечеть в Иране, не имеющая привычного внутреннего двора (к тому же нет у нее и минарета).
Не торопитесь входить в зал – поднимите взгляд на купол, ведь именно с этой точки можно увидеть настоящее чудо, называемое «павлиний хвост». В самом центре купола (в зеленом кружочке) при желании можно разглядеть очертания маленького павлина, который распушил по куполу свой красивый многометровый переливающийся хвост. Такой эффект объясняется тем фактом, что в куполе есть небольшое отверстие, проходящий через которое, свет и растекается по куполу, создавая необычное явление. Говорят, что в Средние века местоположение этого отверстия рассчитывали лишь самые видные математики и стоило это очень дорого, поэтому позволить себе оплатить такие расчеты могли лишь шахи. Еще говорят, что в наше время подобные расчеты производят на компьютере. Я же стал свидетелем совершенно другого, более приземленного, объяснения волшебного эффекта «павлиньего хвоста».
Чтобы проверить утверждение о том, что «хвост» виден лишь с одной точки у входа, а заодно в поисках более выразительного ракурса для съемки, я стал обходить круглый зал по периметру. Действительно, едва я сделал несколько шагов в сторону, как «павлиний хвост» словно растворился в воздухе. Зато сам «павлин» превратился в какую-то загогулину на куполе. Пока я гадал, что же это за загогулина, пришел смотритель – время было закрывать музей. Он попросил всех посетителей покинуть мечеть, а сам пошел в коридор. Краем глаза я видел, как он начал щелкать рубильниками – выключал свет. Первым погас свет в самом зале, потом – освещение его купола, и когда раздался третий характерный щелчок, как по мановению волшебной палочки, исчез и «павлиний хвост». Вот все оказалось просто – зачем тратить деньги на какие-то дорогостоящие расчеты, когда можно повесить небольшой прожектор, гарантирующий к тому же нужный эффект не в определенное время суток и лишь в солнечную погоду, а постоянно…
Впрочем, сей факт ни сколько не смутил меня, а даже скорее позабавил – ведь действительно, на дворе уже давно XXI век. Впрочем и в XXI веке в мечете Шейха Лотфаллы, кроме купола, есть чем восхитится. Встаньте точно в центр главного зала и Вы ощутите то, что нельзя передать никакими словами и даже фотографиями – словно в круговой кинопанораме вокруг Вас будут водить хороводы сотни тончайших узоров на стенах, постепенно поднимаясь к потолку и устремляясь куда-то ввысь… Ну, а очень миленькие резные окошки на стенах, придают этой небольшой мечети прямо-таки какой-то домашний уют…
В завершении – немного истории. Шах Аббас Великий, прославившийся в истории Исфахана тем, что сделал его стольным градом и всячески благоустраивал, очень любил своего тестя. Тесть жил в Ливане и считался одним из самых видных шиитских богословов и проповедников того времени. Звали его шейх Лотфалла (транскрипции на русский язык могут разниться). И вот Аббас Великий задумал возвести на новой площади, прямо напротив парадного въезда в свой дворцовый комплекс (каким в то время был нынешний дворец Али Капу) красивую мечеть, которую и открыли в 1618 (по другим данным – в 1619) году. Архитектором стал Мохаммад Реза Исфахани и постарался он на славу – здание эффектно выглядит не только внутри, но и снаружи. И в то же время обильный декор, созданный великим персидским каллиграфом Али Реза Аббаси, смотрится не так пафосно, как у мечети Шаха по соседству, а мило и гармонично, видимо под стать характеру самого Лотфаллы. Вообще, все эти узоры больше напоминают ковровые и от этого мечеть кажется накрытой сверху огромным покрывалом…
Еще одна легенда гласит, что своими скромными размерами и вторым названием – «Женская мечеть» она обязана тому, что в ней молились жены и наложницы шахов, для которых был даже выкопан специальный подземный ход, через который они попадали в нее из дворца Али Капу, минуя шумную городскую площадь. Не знаю, сохранился ли подземный ход в наше время, но знаю одно – женщины семейства шахов многое теряли, не имея права посмотреть на фасад мечети Шейха Лотфаллы поближе. На туристов же запрет не распространяется, посему они вдоволь щелкаются на память на ее фоне, благо что эта мечеть единственная на всей площади достопримечательность, которая хорошо освещена почти весь день. Но особенно хороша она на закате…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Исфаханский базар.
Портал Кейсарие - главный вход на исфаханский базар

Где находится: к северу от площади Имама Хомейни.
Почему это интересно: потому что Вы хотите понять иранцев.

Во всяком случае хотите попытаться узнать, почему иранцы предпочитают базары супермаркетам. Но сначала небольшой экскурс в топографию. Базаров в Исфахане много. Но Большой базар (Базар Бозорг) – один. И начинается он на северной стороне площади Имама, уходя далеко вглубь квартала. А вот торговые галереи вокруг площади Имама, строго говоря, Большим базаром не считаются - это так, сувенирные лавки для туристов. На Большом базаре торгуют совсем иными вещами (хотя, конечно, несколько рядов ближе ко входу промышляют и сувенирами). На Большом базаре торгуют тем, чем у нас торгуют на строительных рынках, на вещевых рынках и на прочих рынках – то есть всем, что может понадобиться в хозяйстве. В торговых рядах-галереях на западной окраине (той, что ближе к Консульству РФ) можно купить что-то из продуктов – яйца, живую или дохлую курицу, овощи, ну и конечно – хлеб. В северо-западной части базара, где сохранилось несколько караван-сараев, торгуют, в основном, китайской одеждой и запчастями для машин и мотоциклов, в западной части можно найти ковровые лавки. В общем – базар – как базар, если Вы не любитель бродить по Тушинскому или Черкизовскому рынкам, то и здесь Вам делать особо нечего. Только если Вы не хотите поглазеть на колоритные узкие улочки, самодельные витрины из подручных средств, старинные склады и прочие «достопримечательности», которые в европейском городе встретишь не часто. Кроме того, как принято на Востоке, на базаре есть и мечеть (о ней я расскажу в описании «Мечети» ниже в этом разделе), и школа, и жилые дома, и… В общем чего там только нет…
Что касается чисто туристической информации, то, несомненно, первым стоит упомянуть тот факт, что исфаханский базар насчитывает более тысячи лет (первые из сохранившихся построек датируют VIII веком), хотя современный вид приобрел лишь при его перестройке шахом Абассом Великим в начале XVII века.
Главной достопримечательностью базара считаются входные ворота со стороны площади Имама Хомейни - портал Кейсарие. Говорят, что слово «кейсарие» не персидского, а арабского происхождения, и означает «цезарь», но почему в Исфахане, куда ни разу не ступала нога римских цезарей, их именем (возможно) назван этот портал, мне выяснить не удалось. Как не удалось толком разглядеть знаменитые фрески кисти прославленного персидского художника Ризы Аббаси (его рисунки можно увидеть даже в Эрмитаже) под крышей – во-первых, они плохо сохранились, а во-вторых слишком мелкие у них детали (кстати, авторство Аббаси документально не подтверждено). На фресках изображено сражение шаха Аббаса Великого с узбеками – первые годы своего правления шах был вынужден отвоевывать у них современную провинцию Хорасан. Зато двух бирюзовых кентавроподобных стрельцов – небесных покровителей Исфахана - на мозаике над фресками видно очень хорошо (подробнее об этом загадочном символе Вы можете почитать в разделе «Иран/Исфахан/Самое главное/Половина мира»).
Кроме того, как и все старинные базары, исфаханский имеет систему крытых торговых рядов, так что глазеть на купола над головой, выполненные в прилегающих к площади Имама частях (их иногда называют базаром Кейсарие) из кирпичей (в остальных частях – из чего попало, в основном из металлических листов или шифера), Вам никто не запрещает (особенно эффектно они смотрятся на «перекрестках» торговых рядов). Позволю себе дать один совет – если при осмотре архитектурного устройства базара Вы хотите избежать толчеи, то приходите часов после 12.00 – почти все лавки будут закрыты и никто Вам не будет мешать, если же наоборот, Вы хотите полностью погрузиться в атмосферу торгашества, то лучшее время для этого – около 9.00-10.00.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Пятничная мечеть.
Южный портал Пятничной мечети - самый древний

Где находится: в 1300 метрах к северо-востоку от площади Имама Хомейни, в районе площади Гиам (Ghiam), главный вход с улицы Allame-ye-Majlesi. Открыта для посещения летом с 8.00 до 18.00 (перерыв с 12.00 до 14.00), зимой – с 8.00 до 16.30 (перерыв с 11.00 до 13.15).
Почему это интересно: потому что здесь можно проследить историю персидского «мечетестроения» за последние несколько веков.

Хотя, предупрежу, без грамотного экскурсовода сделать это будет нелегко – для неискушенного в тонкостях восточного зодчества эта большая мечеть – вполне цельное произведение архитектуры. Моих познаний хватило лишь чтобы понять, что наименее украшенные мозаикой и вообще более простые по отделке части мечети являются более старыми. Да и то, как выяснилось позже, эта догадка оказалась неверна. Форма, например, порталов и ниш, материалы, из которых они сделаны, на мой взгляд совершенно идентичны и объясняется это просто – основная часть мечети была построена довольно быстро – в XI-XIV веках, а потом их только по-разному украшали. В общем мне оставалось лишь просто разглядывать эту мечеть, не особо вдаваясь в детали ее создания…
Прежде чем войти в Пятничную мечеть, попадаешь на маленькую торговую площадь перед ней, куда выходят ряды сразу нескольких небольших вещевых рынков. Небольшой входной портал почти теряется среди магазинчиков, однако пройти его невозможно – над ним возвышаются купола и минареты самой мечети, четко выдавая ее местоположение.
Попав в небольшой проход, связывающий площадь и мечеть, Вам предстоит приобрести билет у вялого кассира (он предпочитает судачить с друзьями чуть поодаль в теньке, нежели дежурить у своего рабочего места) – ведь для иностранцев это не только иноверческий храм, но и самый настоящий музей. Например первое помещение по правую сторону от «кассы», полностью посвящено этапам строительства этого памятника архитектуры – там можно увидеть довольно большой и хорошо выполненный макет мечети, различные исторические фотографии и схемы.
Внутренний двор мечети по стать ее крупным размерам (кстати, эта мечеть считается одной из самых больших в стране). И почти весь он предназначен для размещения в нем верующих во время молитвы, лишь небольшой бассейн для омовений и нечто вроде кафедры посредине, называемой «маазенех» (видимо место для имама), скрашивают однообразие брусчатки. По каждой из сторон двора расположены четыре портала – как в сказке «Маша и медведи» – один портал (1086-87 годов постройки), тот, что обращен к Мекке - самый здоровенный и украшен двумя минаретами по бокам, стоящие друг напротив друга западный и восточные порталы (XVI-XVIII веков) поменьше, но нельзя так уж сказать, что поскромнее, ну а северный портал (1088 года), не смотря на свои внушительные размеры, по сравнению с остальными кажется крохотулечкой.
Рядом с каждыми из порталов (айванов) расположены крытые галереи и помещения, в некоторые из которых разрешен свободный доступ, некоторые можно увидеть лишь через вентиляционные решетки или окна, а в некоторые (в основном – на северной стороне) доступ закрыт напрочь – там находятся могилы каких-то почитаемых людей и беспокоить их туристам не положено.
Вообще, эти, очень, надо отметить, разнообразные по архитектуре, внутренние помещения заслуженно считаются изюминкой Пятничной мечети – в каких-то словно попадаешь в готический рыцарский замок, в каких-то словно в средневековую мечеть (зал Султана Улджейту с интересным михрабом 1310 года), ну, а в каких-то смотришь на отделку («зимний зал» построенный в 1448 потомками Тимура), и пр.
Если подойти к процессу осмотра этой достопримечательности дотошно, то Вам для этого понадобится не менее часа-полутора, особенно если увлечься разглядыванием мозаик, разнообразнейших узоров, сталактитовых куполов, да и просто старинных деревянных дверей с какими-то арабскими каракулями на них. Я, кстати, разбил это время на два этапа – посетил Пятничную мечеть впервые вечером и осмотрел одну из ее сторон (освещенную Солнцем), а затем приехал в нее утром, чтобы осмотреть другую сторону. Вот только беда –ориентация на Мекку всех мечетей Ирана такова, что главные и самые большие их части, ведущие к михрабу, практически весь день находятся против Солнца…
Ну, а теперь краткая история этого комплекса. Началась она еще в XI веке, когда турки-сельджуки построили здесь Пятничную мечеть на месте старого зороастрийского храма. Та мечеть простояла примерно сто лет, но почти вся сгорела (однако до наших дней дошли два больших купола над северным и южным порталами (айванами)). В 1211 году началось ее активное восстановление и постоянные реконструкции, которые закончились лишь в XVIII веке. С тех пор она так и стоит, ее только время от времени латают (например, после разрушений от ракетного обстрела в ходе Ирано-иракской войны).

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Исторические мосты на реке Зайенде-Руд.
Мост Хаджу считается самым красивым в Исфахане

Где находится: на реке Зайенде-Руд, конечно. Двое из пяти исторических мостов – Шахрестан и Марнан расположены довольно далеко от центра (к востоку и западу соответственно), а остальные – в пределах 30-40 минут ходьбы от площади Имама Хомейни. Но поскольку по дороге ничего интересного не попадается, то я советую подъехать к одному из этих трех мостов на такси, а уж от него прогуляться к остальным вдоль речки.
Почему это интересно: потому что это эти мосты делают Исфахан Исфаханом.

Действительно, по большому счету, и площадь Имама со всеми ее постройками, и Пятничная мечеть, и все прочее, чем славится Исфахан, вполне могло бы быть построено в любом другом иранском городе. Но мосты – нет. Мосты могут быть только в городе, где есть река. В Иране такой город – Исфахан.
В настоящее время через его реку Зейянде-Руд (о ней подробнее Вы можете узнать в одном из описаний ниже) перекинуто одиннадцать мостов, но пять из них называют «историческими» и считают одними из важных городских достопримечательностей (все они закрыты для движения транспорта). Расскажу о каждом из них по отдельности, начну с самого восточного и буду продвигаться на запад, против течения реки, так сказать. Хочу сразу предупредить - на фарси слово «мост» переводится как «пол-е», поэтому этот «артикль» часто добавляют в название конкретного моста, но я этого делать не буду, что бы не получалось «масло масляное», ведь на мой взгляд довольно глупо говорить «Мост моста…»

Мост Шахрестан
. Его название несколько вольно можно перевести как «Государственный». Находится примерно в пяти километрах ниже по течению от моста Си-о-се, в небольшом парке рядом с крупным выставочным центром.
Этот мост – самый старый из сохранившихся в городе, его постройку относят к XII веку. Однако считается, что первый мост на этом месте был построен где-то в III-VII веках, но по конструкции он был гораздо более простым. Впрочем, по сравнению с остальными, более поздними, историческими мостами Исфахана, мост Шахрестан (единственный из них, кстати, который не выполняет в нагрузку функцию дамбы) и в дошедшем до нас виде кажется простым и незатейливым – его слегка изогнутая проезжая часть насчитывает дюжину пролетов, опирающихся на такие гигантские каменные основания, что кажется его сооружали какие-нибудь сказочные циклопы. Объясняется все просто – в XII веке строительные технологии еще не дошли до того, что бы позволять сооружать ажурные конструкции и в те времена больше полагались на основательность и массивность. Массивным и неуклюжим кажется и двухэтажный кирпичный павильон над северным входом на мост, который, вероятно, служил местом отдохновения путников.
В наше время мост Шахрестан путникам не особо служит – после того, как в полукилометре от него построили дамбу, изменившую течение реки, он оказался перекинутым всего-навсего через небольшое озерцо в скромном парке и выполняет чисто декоративные функции. Да и туристов возле него заметишь редко – все-таки в такую глушь забираются лишь самые любознательные из них…

Мост Хаджу
. Находится на расстоянии 1,8 километров восточнее моста Си-о-се, соединяет берега реки в районе площадей Хаджу (Khajou) и Феиз (Feiz).
Этот мост по праву считается самым красивым в Исфахане благодаря своим двум галереям на двух этажах и трем красивым павильонам – двум у каждого из берегов и одного – в центре моста. Ну, и, конечно, архитектора явно посещала муза, когда он сидел за чертежами – все получилось очень гармонично и прекрасно вписано в долину реки.
Построили мост Хаджу по приказу шаха Аббаса II (на фундаменте более старого – эпохи Тимуридов) в 1650-х годах, его длина составляет 132 метра, ширина проезжей части – 7,5 метров, он насчитывает 23 арочных пролета высотой 14 метров и еще он служит и дамбой, поддерживающей уровень воды в реке Зайенде-Руд (это хорошо видно с восточной стороны моста). Последняя серьезная перестройка и реставрация постигла этот мост в 1873 году и именно в таком виде он и дошел до нас. Вот как писал о мосте Хаджу в середине XX века знаменитый археолог и историк персидского искусства Артур Поуп (его могила, кстати, находится в интересном мавзолее рядом с мостом, но о ней я рассказал в описании «Река Зайенде-Руд и прибрежные парки» ниже):
«Эффектный, роскошный, поэтичный, этот мост - типичный продукт иранского воображения, и доказательство того, что Персия была способна к мелодичной и оригинальной архитектуре после того, как вырождение начало ставить под угрозу этот вид искусства в других исламских странах.»
Ну что же, прогуляемся по мосту. Сначала – по верхнему ярусу. В его центре – проезжая часть с булыжной мостовой, которая раньше использовалась для гужевого транспорта, а ныне, несмотря на запреты, для мотоциклетного. По обоим сторонам проезжей части устроены крытые галереи для пешеходов, однако я бы не советовал Вам по ним ходить в темноте – парапетов у них нет и грохнутся вниз Вам ничто не помешает. Но, даже если Вы все решите пройтись по этим галереям, сделать Вам это удастся лишь до середины моста, а дальше путь Вам преградит восьмиугольный павильон, из которого когда-то шахи наблюдали за закатами (ну или восходами с противоположной стороны моста), мирно попивая чай. Плиточное и мозаичное украшение стен этих павильонов кажется простоватым, но оно как нельзя лучше подходит для спокойного времяпрепровождения в них. Впрочем, в павильоны эти доступ для простых смертных, как и при шахах, закрыт, хотя я где-то читал, что внутри теперь устроена небольшая картинная галерея, однако лично я ее не обнаружил.
Дойдя до противоположного берега реки, можно спуститься на «первый этаж» и прогуляться обратно по нижнему ярусу. Пути два – вдоль восточного или западного «фасадов». Но самое интересное на этом ярусе происходит в центре – там, под кирпичным арочным сводом, стоят каменные скамьи, на которых так любят отдыхать горожане – и влюбленные парочки, и шумные подростки, и старички. Во время намаза тут кто-нибудь может затянуть протяжный мусульманский азан (призыв к молитве) и все окружающие начнут ему подпевать или просто смиренно слушать. Однако большинство присутствующих здесь вечером ждет лишь одного – красивого вида на закат над рекой.
Мы же не будем тратить время впустую и пока изучим двух… бегемотов. Ну это, конечно не бегемоты, но почему-то эти каменные львы, стоящие с восточной стороны моста на небольших площадках у каждого берега, очень мне напомнили именно бегемотов. Хотя у одного из них (у северного берега) вырезана на спине какая-то попона, а у другого (у южного берега) – настоящая грива плюс какие-то окошки на одном из боков. Но самое интересное ждет тех, кто не побоится заглянуть в раскрытую пасть этих львов – оттуда на них посмотрит… усатый дядька с грустными глазами. Ума не приложу, кто это такой и что он там делает – никакой информации об этом «съеденном» человеке я нигде не нашел. А вот о самих львах мне рассказали следующее: это – надмогильные памятники, символически повествующие о тех людях, что под ними похоронены. Например, сабля на боку одного льва означает, что покоящийся под ним был или высоким военачальником или доблестным воином, а удлиненный прямоугольник с «окошками» на другом льве - это символ штанг или гирь – значит покойный был великим борцом-атлетом – подобные силовые виды спорта до сих пор одни из самых популярных в Иране.
Ну да ладно – оставим эти ужасы, тем более, что уже начался закат. Даже не знаю, что интереснее – наблюдать за ним с моста, или за самим мостом в последних лучах Солнца. Я сделал и то, и другое. А еще я подождал полчасика в соседнем парке пока не стемнело и мост Хаджу не озарился фантастической подсветкой – издалека казалось, что словно десятки свечей зажгли в нишах перед алтарем какого-то гигантского храма. Не пропустите это зрелище, а то потом будете долго жалеть!

Мост Чуби
, иногда пишут Джуби или Джуи. В переводе, если не путаю, означает «Мост Снов». Находится в 1,2 километрах западнее моста Си-о-се и чуть более 500 метрах к востоку от моста Хаджу, с которого его, однако, почти не видно, так как река между ними делает поворот.
Мост Чуби – самый узкий среди всех мостов Исфахана – он был построен в 1665 году не как мост, а как акведук, по которому подводили воду к шахским садам в дворцовом комплексе (ныне это сады Хашт Бешт и Чехель Сотун описание которых Вы найдете ниже). Говорят, что пересекать реку по нему разрешалось лишь шахам и членам их семей. Однако в наши дни преодолеть 150 метров, разделяющих берега Зайенде-Руд, по этому мосту может любой желающий.
С виду этот мост ничем не примечателен – 21 одна простая арка и два небольших павильона не делают его особо популярным у туристов, но мне почему-то кажется, что в этих павильонах, окна которых по ночам освещены таинственным синим цветом, кипит своя жизнь – быть может внутри устроена чайхана, в которой стоит коромыслом дым от кальяна и от кипящих чайников?

Мост Си-о-се
или Аллаверды-хана. Основное его название переводится как «Тридцать три арки», а второе дано в честь шахского визиря и военачальника грузинского происхождения Аллаверды-хана Ундиладзе, который и курировал строительство моста. Находится Си-о-се возле оживленной площади Энгелаб (Enghelab) и связывает две части главной улицы города – Чахар Багх.
Такое его расположение, а также то, что из исторических мостов он находится ближе всех к площади Имама Хомейни (на расстоянии1,8 километров к юго-западу от нее), обеспечивает ему особую популярность как среди туристов, так и среди обычных горожан. Хотя ищут они разное – горожане отдых в прибрежных парках, откуда на катамаранах в виде лебедей совершают водные прогулки, туристам же интересен сам мост и чайхана у северного берега реки, почти у самой воды, которую прославляют путеводители на всех языках мира. По мне – так это чайхана, как чайхана, ничего примечательного. Может она мне показалась не очень интересной, потому что я в ней не посидел?
Построили этот, самый длинный из исторических мостов – 298 метров, в 1602 году при шахе Аббасе I Великом, осуществляя таким образом его замысел связать оба берега Зайенде-Руд прямым бульваром. Купец Федор Котов, посетивший Исфахан в 1624 году, так описывал мост Си-о-се:
«Доехали до моста, построенного в шахских садах через реку Испоганьку. Эта река невелика, мелка, ее и человек, и конь могут перейти вброд, она проходит через сады и слободы. В ней водится рыба, похожая на русских подъязиков, только вкус другой, да и той очень мало. Кроме этой рыбы, никакой другой нет. Не доходя до моста, от улицы начинаются идущие через сады в поля большие и многолюдные слободы, которые называются Жулфы [название района «Новая Джульфа» Котов принял за нарицательное имя] - армянская, аврамлянская, еврейская, тевризская; в каждой находится храм своего вероисповедания. Через реку построен большой и высокий каменный мост длиною в 150 саженей, шириною в 40 саженей [и здесь купец немного ошибся]. А по обе стороны моста возведены высокие и широкие, как городские, стены, на верх которых ведут каменные лестницы. Сквозь стены сделан проход для людей, а от прохода вниз, к воде, также ведут лестницы. По обе стороны моста на стенах сидели женщины ряда в два, а где могли - и в три.
При встрече шаха [Аббаса Великого], когда он ехал из-под Багдада, они кричали во весь голос, били себя руками по губам, благодаря чему голос раздваивался. Здесь же, на мосту, трубили в большие трубы, играли на зурнах, били в литавры и в набаты. Когда проходил шах, все мужчины, женщины, ребята и девушки кричали и плясали. Этот крик был так оглушителен, что нельзя было друг с другом словом перемолвиться, а теснота была такая, что невозможно было ни ехать, ни идти пешком - друг друга давили, разрывали платье, отрывали стремена, а пеших топтали. В персидском царстве был такой закон: если кто-либо из мужчин и женщин от семи до восьмидесяти лет не идет встречать шаха, тех казнят - животы вспарывают.»
На первый взгляд конструкция моста напоминает двухъярусный мост Хаджу, однако это впечатление обманчиво – первый ярус составляют опорные арки (коих, как понятно из название моста, 33 штуки) и никакого прохода там нет. А вот второй ярус шириной 14 метров – там ходите на здоровье, только вот удовольствие это сомнительное – слишком уж многолюдно - почти как при встрече шаха Аббаса…

Мост Марнан.
Находится на расстоянии 2,3 километра к западу от моста Си-о-се.
Также как и предыдущие три моста, служит одновременно и дамбой. Внешне это самый простой мост из перечисленных – одноуровневый, с привычными уже арочными пролетами.
Свою историю он начинает давно, однако нынешний свой вид приобрел в 1599 году, но позже зачах. Лишь недавняя реставрация вновь возродила интерес к нему, но интерес этот довольно слаб – во-первых играет роль удаленность от основных достопримечательностей, а во-вторых, как я уже говорил, особой красотой мост не отличается. Осмотреть его можно только если при поездке в армянский квартал Вы захотите посмотреть на диковину в парке Саади, что заканчивается у этого моста. Что за диковина? О ней Вы узнаете, если дойдете до описания «Река Зайенде-Руд и прибрежные парки»…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Собор Ванк.
Собор Ванк (Всех Святых) и его колокольня

Где находится: в армянском районе Новая Джульфа, вход с улицы Келиса (Kelisa).
Почему это интересно: потому что это главный собор Армянской апостольской церкви в Иране и главная достопримечательность армянского района Исфахана.

О том, почему самая большая армянская диаспора Ирана оказалась именно в Исфахане, Вы узнаете в следующем описании, здесь же я расскажу лишь о главном соборе этой диаспоры. Для начала разберемся с названиями. «Собор Ванк» – это тавтология вообще-то, ибо слово «ванк» переводится с армянского как раз как «собор». Однако в Исфахане это слово стало именем собственным – собор – он один такой и одного слова «ванк» для того, чтобы понять, что речь идет именно о нем, армянам вполне хватает. Персам не хватило, и они стали называть его Келиса-е Ванк – «церковь Ванк». Ну, а остальной мир уже перевел персидское название в наиболее распространенную среди иностранцев форму – «собор Ванк». Но мы-то с Вами знаем, что просто «соборов» не бывает, что они обязательно должны быть посвящены какому-то святому. Так вот – полное и правильное название этой достопримечательности – Кафедральный собор Всех Святых. Давайте и мы заглянем внутрь…
Но прежде собор надо еще найти – да-да – не удивляйтесь, Ванк стоит не посреди какой-нибудь красивой площади на центральной улице района, а в совершенно неприметном переулке – одном из многих, опутывающих старинную Новую Джульфу. И кроме того, собор невысок и издалека не виден, что также затрудняет процесс его поиска. Однако, хорошая карта, спутниковый снимок местности или язык могут довести не только до Киева, так что, надеюсь, Вы справитесь.
Как и все немусульманские храмы в Иране, от внешнего мира собор Ванк отгорожен забором, в данном случае представляющим из себя высокую кирпичную стену. Вход во двор обозначен построенной в 1931 году интересной часовой башенкой (напоминающий минарет) с флюгером на макушке и небольшим мраморным порталом с четырьмя декоративными колоннами. На этом портале, аккурат над дверьми, можно увидеть плиточную мозаику с изображением наиболее популярного вида собора (из северо-западного угла двора), а также обрамляющий его текст на армянском языке, из которого можно опознать лишь дату – 1606 – это год начала постройки собора, которая завершилась спустя примерно 50 лет (точных данных нет, но чаще всего приводят 1664 год).
Однако погодите заходить внутрь – сначала обернитесь и полюбуйтесь на небольшую площадь перед входом, по краям которой расположились небольшие магазинчики, а в центре ее не так давно устроен бассейн с небольшими фонтанчиками. В водоеме этом стоит памятник… сказочному магу или алхимику. Во всяком случае именно так выглядит мужчина в длиннополом одеянии с капюшоном, практически полностью скрывающим его лицо. В левой руке мужчина держит какую-то небольшую непонятную штуковину, а правой опирается на две книги. Загадочна эта композиция лишь для тех, кто не знает, кому же посвящен памятник. Для тех же, кто это знает, в предложенном скульптором образе нет никакой загадки – все логично и просто. Итак – это памятник иранскому первопечатнику – отсюда – одна из букв наборного шрифта в его руке и книги, на которые он опирается. Первопечатником был армянский монах Хачатур Кесараци - отсюда его одеяние и место установки – рядом с главной армянской святыней. В 1638 году в одной из церквей Новой Джульфы - Аменапркич (Святого Спасителя) Хачатур Кесараци и несколько его сподвижников сконструировали печатный станок (символическое изображение которого можно увидеть на постаменте памятника - подставке под книгами) и создали небольшую бумажную фабрику. С 1639 по 1642 годы они издали первые книги Ирана (на армянском языке, разумеется, но это не умаляет факта первенства) - «Псалтырь», «Житие отцов», «Хордатетр» (сборник канонов церковного служения) и «Часослов». Загадка с монументом решена, теперь можно, наконец-то, и в собор податься (открыт он, кстати, с 8.00 до 17.30, но с 12.30 до 14.00 – обед).
Пройдя через дверь под часовой башней, Вы попадаете в небольшой коридор. Справа – билетная касса, слева – сувенирный магазин. Цены кусаются как в магазине, так и в кассе – билеты на посещение собора стоят немыслимую для иранских музеев сумму – аж три доллара. Впрочем, это не совсем территория Ирана, да и билеты формально продают не в сам собор, а в музей армянского искусства в отдельном здании (о нем мы еще поговорим). Ну да ладно, не будем жадничать…
Пройдя коридор Вы попадаете во внутренний двор. Прямо перед Вами – собор, который построен в довольно забавном стиле – внешне он напоминает просто большую, ничем не украшенную, кирпичную мечеть (говорят, такая конструкция стала образцом для подражания при постройке всех последующих христианских храмов Ирана), внутри же – почти византийское великолепие.
Особый шарм, безусловно, собору придает отдельно стоящая во дворе (справа от Вас) колокольня а-ля «избушка на курьих ножках» (сооружена в 1702 году в подражание колокольням города Джульфы, разрушенных османами). Ножек у нее четыре и поддерживают они «тумбочку», на крыше которой и стоит небольшая «будочка» с колоколом. Напротив собора (левее от Вас) стоит основательное здание армянской библиотеки (построено в 1905 году), к которому примыкает уже упомянутый мной музей армянского искусства – двухэтажный домик все из того же желтого кирпича, сооруженный в 1971 году. А вот совсем слева, в северо-западном углу двора, под несколькими невысокими соснами с шарообразной кроной, можно поглазеть на открытый в 1975 году мемориал жертв турецкого геноцида армян 1914-1915 годов, по соседству с которым устроен небольшой некрополь.
Ну все-все, хватит ходить вокруг, да около – айда в собор. Вход в него расположен с западной стороны и имеет небольшое «крыльцо». Не забудьте обратить внимание на экспрессивную, полную скорби, фреску «Погребение Христа» над дверьми и на забавных херувимчиков над ней.
Войдя внутрь, практически сразу оказываешься в зале, примыкающим к алтарю под высоким куполом. И повсюду – красочные фрески – сцены из Ветхого и Нового Заветов, а также из жизни (вернее – мученической смерти) одного из самых почитаемых армянских святых – Георгия (Геворка) и даже есть сцены зверств османов по отношению к армянскому народу. И все это перемежается с позолоченным растительным орнаментом и изображениями четырехкрылых херувимов различных размеров. Но это великолепие категорически запрещено фотографировать, более того – самые интересные фрески – на куполе, закрыты каким-то полосатым «матрацем». Не желая мириться с подобным положением вещей и подогревая в себе решимость мыслью «за что же я деньги платил?», я, пользуясь тем, что служитель предпочитал разгадывать кроссворд, нежели блюсти порядок, все же сделал несколько снимков. И пошел восвояси – в музей.
Перед дверьми музея установлены два небольших бюста – Святого Месропа Маштоца – составителя армянского алфавита, и все того же первопечатника Хачатура Кесараци. Сам музей, на входе в который у Вас наконец и отберут купленный на кассе билет, не сказать, что бы очень большой и сложно устроенный – так обычный двухэтажный краеведческий с примитивными стендами и пыльными витринами, однако его экспозиция заслуживает, пожалуй, не меньшего внимания, чем собор Ванк. Тут тебе и указ 1606 года, подписанный шахом Аббасом I Великим и разрешающий создание Новой Джульфы, и несколько последующих указов как Аббаса Великого, так и его потомков, предписывающих иранским мусульманам дружелюбно относиться к армянской диаспоре, и тот самый печатный станок Хачатура Кесараци, да и сама первая напечатанная на нем книга. Вообще, в запасниках музея хранится свыше 700 средневековых рукописных книг, некоторые из которых доступны для обозрения.
Часть экспозиции посвящена христианскому культу – представлены церковные одеяния, чаши, иконы и пр. Есть интересные гобелены, есть привезенные в Новую Джульфу армянскими купцами европейские картины, в том числе и «Погребение Христа» итальянского художника XVI века Аннибале Карраччи, по мотивам которой выполнена фреска над входом в собор, и даже небольшой рисунок кисти Рембрандта. Есть и вполне комичные экспонаты – самая маленькая книга (размером примерно с монету) и позолоченный волос (говорят – женский), на котором выгравирована цитата из Библии (естественно – на армянском языке). Смотрят на этот волос с помощью какого-то громоздкого допотопного микроскопа, что лишь придает событию колорит.
Отдельная часть музея посвящена болезненному для армян вопросу их геноцида турками в начале XX века – здесь можно увидеть много фотографий, карт, и даже переведенных турецких документов, касающихся этого события.
Разобраться во всех экспонатах Вам легко может помочь любезная смотрительница, что дежурит на скромном стульчике у стены напротив входа. Кстати, одна из ее главных задач – следить, что бы никто не смел ничего фотографировать – здесь это тоже строжайше запрещено. Я так и не понял, от кого армяне таким способом оберегают свою культуру…
В общем, если у Вас есть время – потратьте его на неспешное изучения хотя бы части музейной коллекции – такого в Иране Вы не увидите больше нигде…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Армянский квартал Новая Джульфа.
Типичная постройка в армянском квартале Новая Джульфа

Где находится: на юго-западе города, примерно между набережными Boustan-e Mellat и Boustan-e Saadi с севера, улицами Vahid с запада, Artesh и Daneshgah с юга и Chahar Bagh (Up) – с востока.
Почему это интересно: потому что здесь можно передохнуть от цветастых узоров мусульманских мечетей.

Есть на севере Ирана такой город – Джульфа. Небольшой такой город – местный районный центр. Так исторически сложилось, что через этот город проходит железная дорога, связывающая его мостом через реку Аракс с соседним азербайджанским, городом… Джульфой. Да-да – в наше время некогда крупный средневековый торговый центр на Великом Шелковом пути разделен границей на две части. Во второй половине XX века через эти Джульфы проходила значительная часть товарооборота Ирана – грузы шли в СССР, страны Восточной Европы и Скандинавии. Но не поэтому армянский квартал Исфахана назван Новой Джульфой. Нет, для того, чтобы понять, откуда армяне взялись в иранском городе в таком количестве, надо заглянуть глубже в историю.
Еще до нашей эры Джульфа (по-армянски – Джуга), входившая в состав Великой Армении, была объектом притязаний Персидской империи, которая в 428 году таки захватила и ее, и значительный кусок Армении. Но через 195 лет Джульфа перешла под владычество Византийской империи, которая, вскоре, уступила ее арабским завоевателям. Потом армяне отбили свои земли, потом их завоевали турки-сельджуки, потом – монголы, потом Тимур, потом кочевники Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу (см. раздел «Иран/Самое главное/Персия, Персия – страна чудес!») – в общем никакого покоя не было.
В 1603 году в дело вмешался персидский шах Аббас Великий – в ходе своей войны с Османской империей, он захватил Нахичеванские земли, на которых и расположена Джульфа. Жители Джульфы при занятии города персами торжественно вышли встречать шаха Аббаса Великого во главе со священниками – они посчитали его освободителем от турецкого гнета. Вообще, считается, что христианам в той войне повезло – противоборствующие стороны занимались, в основном, взаимной резней – мусульмане-шииты резали мусульман-суннитов и наоборот.
Летом 1604 года персы были выбиты с занятых позиций неожиданной контратакой турок. Шах ушел, но не один. По данным армянских источников из Нахичевани и Еревана в Персию было угнано 400 тысяч армян (по данным независимых – 150 тысяч, а по данным персидских – всего 12 тысяч, да и не угнано, а добровольно переселилось), включая население города Джульфы в полном составе – в количестве около 20 тысяч человек.
Вот что пишет по этому поводу историк Е. М. Родионова:
«Основные причины переселения армян в Персию.
Военно-стратегическая: в ходе затяжных османо-сефевидских войн земли, населенные армянами, постоянно переходили из рук в руки. Не имея возможности победить в открытом бою, шах Аббас стремился разорить и ослабить спорные территории, оставить противнику «выжженную землю».
Политическая: нужно было укрепить центральные районы Ирана, ослабить области, населенные неиранскими народами, чтобы в будущем уменьшить опасность сепаратистских выступлений. Этой же цели служило перенесение столицы из Казвина в Исфахан.
Экономическая: Аббас намеревался основать армянскую колонию в Иране, чтобы использовать армян для развития внешнеэкономических связей и перенести центр караванной торговли из Старой Джульфы в Иран, изменить направление караванных путей, чтобы помешать османам обогащаться впоследствии за счет джульфинских купцов.
Также шах Аббас собирался использовать искусных армянских ремесленников на строительных работах в Исфахане.
Армянский историк XVII века Аракел Даврижеци считает, что важную роль сыграла также эмоциональная реакция - зависть шаха Аббаса к армянам, вспыхнувшая при виде их богатства и роскоши. В 1603 году шах Аббас провел три дня у правителя Джульфы ходжи Хачика Шафраза и был восхищен пышностью приема. Даврижеци пишет, что во время пребывания в Джульфе, «Шах Аббас же, этот вишап из преисподней, издревле исполненный змеиной ненависти к христианам, увидев такое богатство и благосостояние христиан, почувствовал зависть. И стал выискивать в уме повод и удобный случай, чтобы предать их. Однако, утаив на время яд, внешне притворялся довольным».»
Таким образом Аббас Великий «видел в армянах одновременно и бесправное население завоеванных территорий, и выдающихся ремесленников и торговцев, способных изменить к лучшему экономическое положение Ирана.
В последнем случае, он возлагал особые надежды на население Джульфы. Даже в тяжелых условиях насильственного переселения, джульфинцы обладали некоторыми преимуществами, перед жителями других армянских городов и сел. Согласно сведениям Даврижеци, шах обязал воинов помочь джульфинцам при переправе через реку Аракс.
Первое время после переселения в Иран, джульфинцы жили в Исфахане, в квартале Шамс-абад. В 1605 году шах Аббас даровал джульфинцам участок в пригороде Исфахана, на берегу реки Зайенде-Руд, на своих личных землях - для строительства Новой Джульфы. По свидетельству Аракела Даврижеци, армяне сразу же «...застроили их своими домами и жилищами прекрасными сооружениями, сводчатыми [торговыми] рядами, дворцами с пристройками и летними беседками, стройными и величественными строениями, затейливо украшенными разнообразными и ласкающими взор золотыми и лазурными цветами. Построили также дивно убранные церкви, достойные славы Господа, с небоподобными хоранами, высоченными куполами, сплошь раскрашенными разноцветными красками, золотом и лазурью, с [изображениями] страстей Господних и ликами Святых. И на маковке купола каждой церкви на гордость христианам, венчая церковь, был воздвигнут образ святого Креста…
Это обижало персов, и [особенно] их духовенство и знать, до того, что те спросили шаха: «Почему ты дал христианам так осмелеть или почему не обращаешь их из блудной веры в истинную веру Магомета?»
И шах, видя их душевную досаду, сообщил им тайну своего сердца и сказал: «Пусть вас не огорчает преходящая и суетная любовь моя, выказываемая им, и не ругайте вы меня, ибо насилу я привел их в нашу страну, [ценою] больших затрат, трудов и уловок, но не ради их пользы, а ради нашей: ради благоденствия страны нашей и роста населения нашего. Если вы всех христиан, переселившихся из страны своей и живущих здесь, даже разрубите на части – ни один из них не примет веры нашей. Наоборот, остальные, испугавшись, начнут по одному, тайком убегать и возвращаться в свою страну; и получится, что труды наши пропали даром. Вот потому я и выказываю любовь к ним, дабы, связанные этим, они остались в нашей стране. Старики, родившиеся в Армении и переселившиеся сюда, все умрут, а [поколения], родившиеся от них в нашей стране, – эти уже без нашего приглашения и без наших стараний сами добровольно перейдут в веру нашу. Так вот, если вы радеете о пользе народа нашего, то поступайте по-моему». И тогда они ушли восвояси, согласившись со словами шаха и превознося мудрость его.»»
На этом мы закончим экскурс в историю как старой, так и Новой Джульфы (Нор Джуга по-армянски) и прогуляемся наконец-то по последней. Хотя нет, еще замечу, что замысел шаха Аббаса Великого удался – в XVII-XIX веках Новая Джульфа стала одним из крупнейших на тот момент в мире торговых центров – представительства ее купцов были открыты во многих городах – в китайском Гуанчжоу, в филипинской Маниле, в индонезийской Сурабае, в европейских Лондоне, Амстердаме и испанском Кадисе, и даже в Мексике – в Акапулько и Мехико.
Где-то я вычитал восторженный отзыв, описывающий современную Новую Джульфу как подобие европейского района Галата в Стамбуле (см. соответствующее описание в разделе «Турция/Стамбул/Достопримечательности»), однако я не разделяю подобных мнений. Прогуляйтесь по Новой Джульфе и Вы увидите, что этот район мало чем отличается от других современных районов Исфахана, хотя, конечно, его жители поспорили бы с этим моим утверждением. Но – несколько прямых и широких улиц в Джульфе «прорубили» персы, во всем остальном это такой же средневековый лабиринт кривых узких улочек с явным недостатком зеленых насаждений, на одной из которых я даже встретил небольшие допотопные ворота! Да и дома все сплошь из глиняных кирпичей, так же сплошь разваливающиеся и почти повсеместно требующие ремонта. Единственное, что их отличает от таких же халуп в мусульманских кварталах – это балконы, но и те поддерживаются деревянными колоннами и имеют расписные деревянные потолки на персидский манер. Ну, быть может, в более богатой части Джульфы – ближе к реке Зайенде-Руд, двух-трехэтажные дома выглядят поновее и построены из современных материалов, но, так же как и везде в Иране, имеют высокие неприступные заборы, которые скрывают жизнь хозяев и хозяек. Хозяйки, кстати, выходя за ворота, должны быть в одежде, соответствующей современным иранским законам, так что черных платков и в Джульфе полным-полно.
Но вот чего в других иранских населенных пунктах не встретишь, так это магазинов, торгующих спиртным. А вот в Новой Джульфе (и еще в нескольких местах компактного проживания армян в разных городах Ирана) – есть. Сам видел – на витрине беззастенчиво выставлены бутылки вина, шампанского и еще чего-то. Потребление спиртного – это одна из привилегий армян, дарованная им еще во времена шаха Аббаса Великого – хитрые переселенцы сказали, что алкоголь необходим им для религиозного культа.
Еще, пожалуй, что отличает Новую Джульфу от других районов города – это обилие кафешек, которые гордо называют себя «ресторанами» (особенно много их в районе собора Ванк). И, что самое важное, кафешки эти открыты даже днем! Если Вы еще не знаете, почему этот факт вызывает у меня восхищение – посмотрите раздел «Иран/Неприятности/Питание».
Таким образом, кроме христианских церквей, коих насчитывают 13 штук, в армянском квартале смотреть особо нечего. Да и церкви эти почти всегда закрыты и достучаться до служки очень тяжело – мне это удалось лишь однажды, да и то с помощью местного жителя. Но, все же, считаю своим долгом упомянуть об увиденном. Начну как раз с церкви, в которую меня пустили – Святого Григория. Найти ее оказалось не так трудно – она стояла там, где и была отмечена у меня на карте, а вот попасть внутрь я смог не сразу. Во-первых, из нескольких дверей в глухой стене нужно было выбрать ту, что вела к церкви. Одна дверь, сама аккуратная, отпала сразу – на ней висело объявление с текстом на английском языке «Это НЕ ЦЕРКОВЬ!!!» и я ткунлся в следующую. Она была закрыта. Я постучал, позвонил в звонок. Никакого ответа. Я отошел к другой стороне улицы, что бы оценить, как еще можно подобраться к церкви. Иного пути видно не было. Я вновь постучал в ту же дверь и уже собрался уходить, как проходящий мимо мужчина обратился ко мне по-английски - «Вы ищите церковь?». Я подтвердил его догадку и он показал мне на дверь, в которую я безуспешно пытался проникнуть. Толкнув дверь и поняв, что она закрыта, мужчина был немного озадачен. Но тут же нажал на кнопку вызова домофона. Никто не ответил. Я развел руками – дескать никого нет, но мужчина жестом показал мне, что сейчас все будет. Он еще несколько раз нажал на звонок и действительно из домофона раздался скрипящий старушечий голос. О чем разговаривал с ней мужчина, я конечно, не понял, но смысл был очевиден – он говорил, что гости из далеких стран, по виду христиане, хотели бы увидеть церковь, а старушенция отвечала, что священника нет, а сама она занята важными делами по хозяйству. Мне стало неловко беспокоить бабушку и я решил ретироваться, но тут, на мою беду, к мужчине подошел другой и беседа стала более оживленной – видимо все аргументы, который «мой» мужчина приводил старухе, теперь посыпались на подошедшего. Оказалось – не зря. Подошедший достал ключи из кармана и отпер ими ту самую дверь, нехотя приглашая меня войти. Я поблагодарил «моего» мужчину и он сияющий продолжил свой прерванный ради столь важного дела путь, а я пошел в темноту коридора за своим новым знакомым. Коридор был узкий и длинный – он был проложен во внутренний двор и шел между двумя не имеющими никакого отношения к церкви домами (отсюда и объявление про «нецерковь» на одной из соседних дверей). Войдя в довольно просторный двор, мужчина перепоручил меня той самой старушке, а сам затерялся где-то на задворках. Старушка присела на крылечке у входа в церковь, а я достал фотоаппарат, гадая, пустят ли меня внутрь церкви, или нет. Пока гадал – сделал несколько снимков двора, а заодно и интересной детали в стене коридора, ведущего на улицу - чугунной болванки с отлитым на ней замысловатым крестом и армянскими письменами – возможно это что-то вроде печати, подтверждающий законность постройки христианского храма в этом месте…
Из «задворок» – жилого помещения в конце двора с увитой виноградом верандой – появился тот же мужчина и отпер небольшую дверь, но не церкви, а пристройки к ней, куда и поманил меня. Это оказалась небольшая часовня с типично мусульманской сводчатой архитектурой и растительным орнаментом вдоль стены, в центре которой стоял небольшой алтарь, а на нем – икона с Богоматерью, как мне показалось, застигнутой в момент Непорочного зачатия. Над иконой виднелась полустертая фреска с тремя персонажами, лица которых разорать очень сложно, а по ее краям – уж очень упитанные и «пожилые» херувимы.
Выйдя наружу, я еще обратил внимание на то, что внешняя стена часовни изобиловала деревянными панелями с узорчатой резьбой вентиляционных отверстий – тоже типичный для персидской архитектуры элемент. Мужчины не было, бабуся все сидела на крыльце у входа в церковь, и я подумал, что пора и честь знать и начал жестами прощаться, но бабулька оживилась и кряхтя стала открывать саму церковь, куда я за ней и потопал. До этого я никогда не посещал армянские церкви и не знал, что мне от них ждать, но церковь Святого Григория меня просто ошеломила. Ошеломила своей бедностью – никакой византийской роскоши икон или католической роскоши архитектуры – все скромно до предела – ковер на полу, переходящий в другой ковер (причем на нем вышиты лики Христа и Девы Марии), накрывающий небольшой пандус. Пандус переходит в алтарь, на котором стоит трехярусная металлическая подставка для свечей, а выше – икона с изображением Мадонны. Несколько старых люстр, несколько крестов и стул у коробки для пожертвований – вот и все убранство храма. Положив в коробку небольшую купюру (типа платы за беспокойство, ну и вообще – надо же как-то поддержать единоверцев), я поблагодарил бабушку (получалось, что церковь – чуть ли не ее домовый храм) и отправился дальше, размышляя над увиденным.
В тот день мне еще удалось осмотреть собор Ванк – какой он представляет контраст с церковью Святого Григория! Посетил я и церковь Святого Стефана – ее интерьер также не слишком богат, а снаружи здание сфотографировать невозможно – оно прямо-таки упирается в стены двора, в котором находится, а с улицы его почти не видно за забором – торчит лишь верхушка колокольни и купола.
Кроме того я увидел также несколько других армянских церквей, внутрь которых проникнуть не удалось:
- церковь Святого Геворка (Георгия) – стоит на широкой улице Hakim Nezami и по ощущениям довольно велика. Это одна из самых старых церквей Новой Джульфы (третья по счету) – 1611 года постройки. Говорят, что на ее сооружение пошли камни от разобранной в Армении церкви, которые переселенцы привезли с собой;
- Вифлиемскую церковь, построенную в 1628 году у перекрестка нынешних улиц Towhid и Nazar – вход искал тщетно, дважды обойдя все огромное здание по периметру. А говорят, что фрески в ней даже красивее и роскошнее, чем в соборе Ванк, да и купол ему не уступает по размерам – это я заметил и с улицы;
- монастырь Святой Катерины – у него та же проблема, что и церкви Святого Стефана – целиком монастырскую церковь ну никак не обозреть – в слишком тесном дворе она стоит;
- школу при монастыре Святой Катерины – ее хоть еще как-то можно сфотографировать, но в само помещение вредный охранник не пускает – мол нечего там посторонним делать;
- церковь Иоанна-Крестителя по соседству с монастырем Святой Катерины – из-за забора видна лишь верхушка колокольни, очень смахивающей на колокольню собора Ванк;
- церковь Святой Марии – ее мне удалось увидеть лишь с пустыря, образованного котлованом большой стройки по соседству. Эта церковь была построена в 1613 году и знаменита своими четырьмя иконами кисти венецианских художников и мозаиками второй половины XVII века.
В результате бесплодных мытарств, у меня сложилось впечатление, что открытые для свободного посещения иранские мечети намного более демократичны и приветливы, нежели непонятно от кого прячущиеся армянские храмы Новой Джульфы. Надеюсь, Вам повезет больше…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Городская архитектура.
Старинный дом в саду Багх-е Бордж

Где находится: по всему городу.
Почему это интересно: не почему.

Начитавшись о том, что Исфахан – самый красивый город Ирана, я предвкушал встречу с ним, как с чем-то сказочным. Ан нет! Никакой сказки Востока в Исфахане днем с огнем не сыскать. Конечно, я говорю не про площадь Имама Хомейни и прилегающие к ней достопримечательности, не про исторические мосты на реке Зайенде-Руд, не про мечети, а про все остальное, что делает город городом. В Исфахане исторического центра нет, точнее он не сохранился. И все, что бы они там не пытались включить в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, по большому счету совершенно не интересно. В Исфахане нет той изюминки, что есть, скажем, в центре Бухары или на худой конец в медине любого арабского города. Центр Исфахана застроен совершенно неинтересными одно-двух-трехэтажными домишками XIX-XX веков, а остальные районы и вовсе напоминают железобетонные поля (не джунгли – дома невысокие), плавно переходящие в пыль пригородных земель.
Но, поскольку я все-таки встретил в Исфахане что-то такое, чего не увидишь в России-матушке, то поделюсь с Вами своими находками.
Для европейца, прогуливающегося по запутанным улицам в старой части города, в первую очередь бросается в глаза то, что многие дома сделаны из совсем простого материала – смеси глины и соломы. Верхом прогресса здесь являются конструкции их необожженных кирпичей все из той же глины. Становится вполне понятно, почему Исфахан не может похвастаться образчиками средневековой гражданской архитектуры, как его европейские ровесники – глина – недолговечный материал.
Красят свои жилища исфаханцы довольно редко, а если и красят, то лишь в белый цвет, и от этой колористической скудности глаза очень быстро устают и все вокруг кажется одинаковым и одинаково утомительным. Посему, когда вдруг у входа в какой-нибудь дом появляется «резной» узор или даже просто красивая дверь, то это вызывает восхищение.
Добавьте к этому почти повсеместную незаконченность конструкций – порой не поймешь – этот дом еще не достроился, или наоборот, уже начал разрушаться, отсутствие наружных окон в стенах (создается впечатление, что Вы все время идете вдоль нескончаемого забора) и периодически попадающиеся свалки ненужных вещей, и картина прогулки по центру города станет совсем безрадостной.
Да и на окраинах и на крупных улицах в центре дело обстоит ничуть не лучше – неряшливые железобетонки или современный кирпичные «творения» с некрасивыми витринами магазинов на первых этажах ну совершенно не радуют глаз. Единственное, что мне запомнилось – это «вавилонская башня» жилого комплекса «Джахан Нама Тауэр» на площади Дарвазех Довлат (Darvazeh Dowlat). Ну и еще мне приглянулись небольшой двухэтажный особнячок под пальмами в парке у моста Бозоргмехр – как я понял он выполняет функции какого-то культурного центра, и развалины старинного дома с выразительной башней у ворот, на который я наткнулся гуляя в поисках старинных голубятен недалеко от храма зороастрийцев Атешгях (описание обоих достопримечательностей см. ниже).
Но что самое интересное – при всем при этом Исфахан действительно мне показался самым симпатичным городом Ирана. Естественно, из тех, в которых я побывал – вот ведь загадка…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Дворец Чехель Сотун.
Дворец Чехель Сотун

Где находится: к западу от площади Имама Хомейни, вход с улицы Ayatollah Dastgheib.
Чтобы попасть вовнутрь, надо войти через калитку музея Истории природы (его легко узнать по макетам динозавров у входа) и пройти чуть дальше через двор – к билетной кассе дворцового комплекса. Приходить во дворец лучше пораньше утром, и даже не потому, что будет меньше народа, а потому, что он будет наиболее красиво освещен Солнцем. В обед лучше не приходить вовсе – с 12.00 до 14.00 музей закрыт.
Почему это интересно: потому что это самый красивый дворец в Исфахане.

Купив билет и пройдя через ворота, Вы попадаете в большой сад, пересекаемый с востока на запад длинным прудом. В начале пруда есть небольшая сувенирная платка, где кроме огромных фотоальбомов можно приобрести и открытки. Мне особенно понравились те, на которых Чехель Сотун утопает в снегу. В конце же этого пруда и стоит дворец Чехель Сотун. Название свое он получил благодаря двадцати колоннам своей гигантской веранды. Эти двадцать колонн красиво отражаются в пруду и их становится как бы сорок. «Чехель Сотун» и переводится как «Сорок колонн». Не торопитесь сразу во дворец, сначала осмотритесь, полюбуйтесь и парком, и обширными цветниками вокруг пруда. Обойдите сам Чехель Сотун по периметру – Вы сможете увидеть забавные фрески на стенах его балконов, изображающих прямо каких-то французских маркизов в париках и графинь в шляпках, восточную принцессу, и, разумеется, бесчисленные орнаменты.
Одним из самых интересных мест дворца является его веранда, та самая, с деревянными колоннами. Резной, также деревянный, потолок, обильно украшенный узорами, напоминает о русском деревянном зодчестве, особенно учитывая не слишком «бодрое» состояние деревянных конструкций…
За верандой расположен большой входной портал, главное украшение которого – это зеркала. Они и на потолке в виде звезд и тюльпанов, и на стенах, а главное – ими отделана арка-ниша с неизменным полукуполом. Обратите внимание и на мраморные скульптуры львов, поддерживающих колонны.
Дальше Ваш путь лежит во внутренние помещения дворца (вход в правую дверь). Странствуя по узким коридорам и небольшим комнаткам, я с удивлением обнаружил, что запрет на изображение животных и людей в исламском искусстве на Исфахан не распространялся – все стены дворца Чехель Сотун буквально испещрены самыми разными жанровыми сценками – охота на газелей, отдых красавиц на природе с танцами и игрой на музыкальных инструментах, пикник шаха или просто богатого вельможи и пр. Есть даже совсем неприличные фрески – соблазнение юной полуобнаженной (!) девой какого-то всадника и большое празднество Чахаршанбе Сури («Последняя (красная) среда» - преддверие Навруза) , на котором две танцовщицы прикрыли свою грудь лишь полупрозрачной тканью.
Кроме этого в экспозиции музея можно поглазеть на несколько молитвенных ковриков XV-XVI веков, на красивые оконные витражи и ставни, на персидскую миниатюру, на фарфор и еще что-то, но самое главное, пожалуй, ждет Вас все же в самом Большом зале (Тронном), реставрация в котором еще продолжается. Это – стены. А на стенах – многометровые красочные фрески с прописанными в мельчайший деталях сюжетами – «Битва при Мерве между персидским шахом Исмаилом I (основателем династии Сефевидов, правевшей Ираном до афганского вторжения) и узбекским ханом Мухаммедом Шейбани (он основал Бухарское ханство и погиб в этой битве) в 1510 году», «Шах Аббас II принимает узбекского хана в 1646 году», «Концерт после приема шахом Аббасом I эмира Бухары Вали Мухаммед Хана в 1611 году», «Чалдыранская битва 1514 года между шахом Исмаилом I и турецким султаном Селимом I (персы тогда не смогли устоять против новых военных технологий османов – огнестрельного оружия)», «Прием шахом Тахмаспом I Великого Могола Хумаюна в 1544 году», «Победа Надир-шаха над индийской армией в битве 1739 года у Карнала (после которой персы захватили Дели)».
К сожалению во время моего пребывания в Чехель Сотуне большинство фресок было загорожено строительными лесами, поэтому я смог рассмотреть лишь три, но и их мне хватило для того, что бы почувствовать себя немного шахом и покупаться в былой роскоши его дворца. К счастью, все это великолепие никто не запрещает фотографировать, но только – при отключенной вспышке…
Выйдя из дворца не стоит сразу направляться к выходу – передохните в парке от жары, а еще лучше зайдите в чайхану (расположена за дворцом - у служебного входа в парк) и выпейте чайку из убитого временем металлического чайника, а заодно и посмотрите, как течет обычная жизнь иранцев в подобных местах. Кстати, рядом с чайханой находится туалет. Если Вы путешествуете с детьми, то, полагаю, им будет интересна короткая экскурсия по музею Истории природы (как я уже говорил, он расположен перед входом во дворцовый комплекс). Во всяком случая даже я с удовольствием пофотографировался на фоне неуклюжих бетонных динозавриков и здоровенного глобуса на персидском языке, которые установлены во дворе перед этим музеем.
Ах да, совсем забыл сказать – дворец Чехель Сотун был построен по приказу шаха Аббаса II (надо сказать мало чем отметившегося в истории Ирана) в 1647 году исключительно как место для отдыха от государственных дел и царственных приемов. В 1706 году дворец сгорел, но позже был восстановлен, а в 1720-х годах он подвергся варварскому поруганию во время афганского захвата Исфахана – не одобряющие расточительность и роскошь персидских шахов афганцы замалевали и повредили многие фрески. Как Вы уже поняли, их реставрируют до сих пор…
P.S. В 2011 году Чехель Сотун был включен (среди других девяти персидских садов) в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Дворец Хашт Бехешт.
Дворец Хашт Бехешт утопает в зелени

Где находится: в одноименном саду, вход в который свободный. Входов, кстати, несколько – с бульвара Чахар Багх (Chahar Bagh), с улицы Багх-е Голдасте (Bagh-e Goldasteh), но главным считается вход с запада - с перекрестка улиц Багх-е Голдасте и Хашт Бехешт (Hasht Behesht). Сам дворец расположен в центре сада, но чтобы попасть в него, надо купить билет при входе.
Почему это интересно: потому что все остальные достопримечательности центра Исфахана Вы уже посмотрели.

Я же наоборот начал свое знакомство с городом именно с этого дворца – хотел постепенно подготовиться к основным достопримечательностям. Что я могу сказать про дворец «Восемь Раёв» (именно так переводится на русский язык его название)? Дворцом этот двухэтажный павильон, конечно, назвать сложно. Построен он был в 1660-х годах Сулейманом I исключительно для приятного времяпрепровождения шахов в прохладе сада. Для усиления прохлады центральная часть дворца не имеет стен (продувается всеми ветрами), перед дворцом посажены высокие, дающие плотную тень, деревья (из-за них дворец снаружи очень неудобно фотографировать), а к самому дворцу почти вплотную подходит длинный прудик с фонтанами (в этом он похож на все дворцово-парковые ансамбли Ирана). Кстати, отдых на скамейках возле этого пруда весьма излюбленное занятие среди городской молодежи, да и стоящий рядом киоск с мороженным способствует этому.
Говорят, что когда-то это был самый богато украшенный дворец во всем Исфахане, но вторгшиеся в Персию в XVIII веке афганцы посчитали, что истинным мусульманам не подобает жить в такой роскоши, и поотбивали великолепные фрески. Впрочем, отбивание носило показательный характер, фрески скорее методично царапали, поэтому внутренняя часть дворца сейчас представляет из себя диковинное зрелище, очень напоминающее состояние многих российских церквей, после того как в советское время над их фресками «поработали» противники религии. А вкупе с пустынностью дворца Хашт Бехешт (туристы его не жалуют, и поэтому его «население» обычно составляет лишь скучающие охранник и билетер) он производит очень приятное и спокойное впечатление – самое место для отдыха от суеты площади Имама Хомейни и прилегающих базаров.
Я рекомендую внутри обратить внимание, кроме остатков настенной росписи, на прекрасный центральный купол, узорчатые деревянные потолки веранд, поддерживаемые высокими деревянными колоннами, и на внутренние балконы на втором этаже (туда, к сожалению, не пускают).
Остается добавить, что музей, который ныне расположен во дворце, принадлежит Иранской организации культурного наследия.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Качающиеся минареты.
Мавзолей суфия Аму Абдуллы Гарладани со знаменитыми качающимися минаретами

Где находится: на проспекте Аташгах (Atashgah), в восьми километрах к западу от площади Имама Хомейни.
Почему это интересно: потому что это один из знаменитых аттракционов Исфахана.

Полагаю, что многие, кто собирал информацию о достопримечательностях Исфахана, знают о его существовании. Я тоже знал и поехал посмотреть на это чудо. Мне повезло – я оказался у минаретов буквально за несколько минут до начала первой в тот день церемонии. Купив билет в киоске при входе (надо сказать – довольно дорогой по сравнению с билетами в обычные иранские музеи), я устремился во двор, буквально кишащий иранцами, жаждущими увидеть свое национальное чудо. Поскольку фотографировать что-либо из-за этих толп было невозможно, я стал коротать время осмотром достопримечательности. На поверку минареты оказались довольно маленькими и тощими и начинались не у земли, а на крыше довольно большого сооружения с характерной нишей на фасаде. Это – мавзолей, сооруженный над гробницей прославленного суфия XIV века Абдуллы ибн Мухаммед ибн Махмуда (Аму Абдуллы Гарладани) в 1316 году (как я понял из пояснительных надписей кем-то из родственников и почитателей покойного). А прославившие мавзолей минареты пристроили гораздо позже - где-то в XVI-XVIII веках, точно никто не знает, хотя есть версия, что их архитектором в начале XVII века был Ал-Амили – известный поэт и ученый при дворе шаха Аббаса Великого. Строили их из местного песчаника с включениями полевого шпата, и этот шпат со временем высыпался из конструкции, дав ей возможность эффектно раскачиваться, не обрушаясь при этом. Впрочем, поскольку один из минаретов все же уже довольно сильно повредили этими представлениями, в наше время служитель раскачивает лишь один минарет. Но вот что удивительно – и второй минарет… Но не будем пока забегать вперед, дождемся начала шоу, а пока продолжим теоретические изыскания. Их хорошо продолжить в небольшой чайхане во дворе. Нам осталось узнать, что ныне эта достопримечательность именуется не иначе как Менар-е Джонбан – «Качающиеся минареты», что высота этих минаретов вместе с основанием из мавзолея составляет 17 метров, что они расположены в 10 метрах друг от друга и что в 1941 году их признали памятником национальной архитектуры.
Пришло время начинать! Все зрители притихли и расселись по скамейкам вдоль двора. Кому не хватило места на скамейке, заняли свое место стоя. Под громкие одобрительные крики из левого минарета появился служитель. Это был довольно плотный мужчина, одетый в совершенно обычную одежду – рубашку и брюки. Всем своим видом он показывал, что ничего такого он делать сейчас не будет, да и не хочет, но раз публика собралась, то, так и быть, он ее повеселит. И вот этот увалень проходит по крыше и заходит в правый минарет. Спустя несколько секунд (видимо поднявшись по винтовой лестнице), он появляется в окне под крышей. Толпа зрителей возбуждается еще больше. Видно, как со всей своей дури служитель начинает биться в стенку минарета плечом, потом руками. Спустя немного времени минарет начинает мерно покачиваться из стороны в сторону, потом все быстрее и быстрее. У мужика в минарете от пота начинает мокнуть рубашка на спине. И вот, наконец, кульминация – ни с того, ни с сего начинает качаться и второй минарет. Минута – и они оба раскачиваются в унисон под мерное позвякивание колокольчика на левом минарете (он призван сообщить всем, что второй минарет тоже раскачивается). Несмотря на то, что амплитуда колебаний невысока – всего пара десятков сантиметров, народ приходит в окончательный восторг и начинает аплодировать. Для изрядно вспотевшего к этому времени дядьки это служит сигналом к завершению процедуры и он спускается с минарета и идет на выход, который расположен в другом минарете. Его проход по крыше все еще сопровождается позвякиванием колокольчика – разыгравшиеся минареты продолжают качаться по инерции, но звуки колокольчика заглушаются свистом, криком и хлопаньем в ладоши, которые производит довольная публика.
Всё. Представление закончено, все улыбаются и быстро расходятся – для меня это сигнал к тому, что можно наконец спокойно пофотографировать. Впрочем, фотографировать особо и нечего, поэтому я тоже удаляюсь, так и не поняв, понравилось мне предложенное зрелище, или оно больше походило на то, что называют «гора родила мышь»…
P.S. Говорят, что со служителем можно договориться и за небольшую мзду он пустит Вас на крышу, но я проверять эту информацию не стал.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Минарет Саребан.
Минарет Саребан (Погонщика верблюдов) XII века - одно из самых старых строений Исфахана

Где находится: в районе Тогчи (Toghchi), в восьмистах метрах к северо-востоку от Пятничной мечети. Удобнее всего подойти с улицы Камал (Kamal).
Почему это интересно: потому что Вы хотите посмотреть не только те места, которые показывают обычным туристам.

Удивительно, но о двух достопримечательностях, являющихся самыми древними из сохранившихся построек города, почти нет никакой информации ни в интернете, ни в путеводителях. Это минареты Саребан и Чехель Дохтран (о последнем я рассказал в следующем описании). Я бы, наверное, и сам ни за что бы не увидел эти шедевры ранней мусульманской архитектуры, если бы не… Большая Советская энциклопедия. Буквально за несколько дней до поездки я решил глянуть, что в ней написано про Исфахан. И оказалось, что эти минареты стояли в самом начала списка достопримечательностей, сразу за Пятничной (Соборной) мечетью. Вот это да! Но найти упоминание о них это одно, другое дело разыскать их на карте города и понять, как до них добраться. Потратив часа два и пересмотрев множество спутниковых снимков города, я все же нашел то, что меня заинтересовало.
Итак, минарет Саребан, построенный в аж во второй половине XII века. Чтобы к нему попасть, надо пройти через лабиринт узких и весьма запутанных улочек в старом еврейском квартале. Лишь уже упомянутые спутниковые снимки да GPS-приемник не позволили мне заблудиться…
Минарет, безусловно, достоин внимания и даже не столько из-за своей древности, сколько из-за изящества и красоты – стройная кирпичная, испещренная геометрическими орнаментами, 48-метровая конструкция, по форме очень напоминает современные телебашни. На самом верху есть два карниза, нижний из которых служил местом, откуда муэдзин распевал свои призывы к молитве (дверной проем виден очень хорошо).
Название минарета «Саребан» переводится на русский язык как минарет «Погонщика верблюдов» – возможно в древности он служил настоящим маяком идущим с востока караванам, отмечающим направление на Исфахан (во всяком случае один такой пример я знаю – минарет Калян в Бухаре – см. раздел «Узбекистан/Бухара/Достопримечательности/Минарет Калян»). Некоторые историки считают, что когда-то Саребан был частью небольшой мечети, не сохранившейся до нашего времени, но так это или нет неизвестно – никаких сведений ни на самом минарете, ни в письменных источниках, не обнаружено.
Если присмотреться, то можно заметить, что минарет слегка наклонен к западу, что вызывает беспокойство и ставит перед властями вопрос о реставрации. А вот небольшая площадь перед минаретом в реставрации не нуждается – там и так все буквально вылизано и сияет чистотой. Уюту этой площади добавляют и растущие на одной из ее сторон деревья и кусты. В общем, если бы я был погонщиком верблюдов, то обязательно «причалил» здесь своих кораблей пустыни на привал…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Минарет Чехель Дохтран.
Минарет Чехель Дохтран (Сорока девственниц) датируется 1107 годом

Где находится: в районе Тогчи (Toghchi), примерно в трехстах метрах к северу от минарета Саребан. Если Вы направляетесь не от Саребана, то удобнее всего подойти с улицы Соруш (Soroush), свернув с нее в переулок напротив мечети Альгафор (Alghafor), который и выведет Вас к минарету.
Почему это интересно: потому что это самый старый из сохранившихся минаретов Исфахана.

Надпись арабской вязью, сделанная на его основании, гласит, что минарет построен в 1107 году неким Аби Фатхом Нахуджи. Его название «Чехель Дохтран» переводится на русский язык как «Сорок девственниц», но откуда оно взялось доподлинно неизвестно.
Сравнивая Чехель Дохтран с минаретом Саребан, можно легко увидеть, как за неполных сто лет далеко шагнула персидская архитектура. Минарет Чехель Дохтран более чем вдвое ниже своего «потомка» – его высота всего около 21 метра и куда менее изящен. Он покоится на достаточно массивном кирпичном четырехугольном основании (одна его сторона носит на себе следы какой-то былой пристройки, возможно – мечети?) и лишь потом эдакой трубой устремляется ввысь. Нет на нем и украшений, за исключением кирпичных узоров, нет и карнизов для выхода муэдзинов, есть лишь дыра-дверь на верхотуре (хотя, возможно, ранее она вела на небольшой балкон, обращенный в сторону Мекки). Но вот что есть у Чехель Дохтрана, чего нет у Саребана, так это ощущение первобытной древности, которое не покидает при его осмотре. Да, пусть этот минарет мал и неказист, но для своего времени он был настоящим достижением архитектурной мысли и, надо полагать, восхищал современников не меньше, чем нас восхищают какие-нибудь башни Петронаса. В общем мне этот минарет напомнил забытую посреди большого города одинокую старую игрушку, которую ее прежний хозяин сменил на более прогрессивную модель. И покидая небольшой закуток посреди узких и кривых улиц, где стоит минарет, мне почему-то стало немного грустно…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Минарет мечети Али.
Вид на минарет мечети Али из двора мавзолея Харун Вилаят

Где находится: в 460 метрах к юго-западу от Пятничной мечети, на небольшой улице Harounieh, начинающейся на площади Ghiam.
Почему это интересно: потому что этот минарет видно почти ото всюду.

Именно он маячит на горизонте над площадью Имама Хомейни, если смотреть на нее с веранды дворца Али Капу. Минарет мечети Али очень похож на минарет Саребан – та же прямая кирпичная постройка с похожим карнизом у вершины. При этом сильно развалившаяся с одного края (видимо поэтому близко к минарету подходить запрещено). Да и рассмотреть его толком очень трудно – все время мешают соседние дома. Лишь из внутреннего двора небольшого мавзолея Харун Вилаят, что расположен напротив мечети Али, еще хоть как-то удается оценить пропорции минарета. Кстати, если Вам удалось проникнуть во двор мавзолея, то обратите внимание на мозаики на одной из стен – там можно увидеть портреты обоих Великих аятолл – Хомейни и Хаменеи и еще двух каких-то, видимо очень уважаемых, старцев.
В общем, если Вы до этого уже видели минареты Саребан и Чехель Дохтран, о которых я рассказал выше, то глазеть на минарет мечети Али Вам совершенно не обязательно, а вот если в Вашу программу осмотр двух самых старых минаретов города не входит, то минарет мечети Али – удачная возможность познакомиться с этим типом культовой архитектуры, благо он находится всего в нескольких минутах ходьбы от популярной среди туристов Пятничной мечети.
Остается добавить, что согласно надписи на портике мечети, минарет и сама мечеть были построены в 1550-х годах и значительно перестроены в 1945 году.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Храм зороастрийцев Атешгях.
Руины зороастрийского храма Атешгях

Где находится: в 10 километрах к западу от площади Имама Хомейни, на холме Аташгях (Атешкадех).
Почему это интересно: потому что здесь можно узнать, как выглядели религиозные сооружения в доисламской Персии.

А до того, как арабы персам подарили ислам, персы были почти поголовно зороастрийцами (подробнее об этой религии см. в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Истахр»). А зороастрийцы почитают огонь как воплощение Солнца. Поэтому храмы у них – храмы огня. А самих зороастрийцев у нас раньше было принято называть огнепоклонниками. Самый известный храм огнепоклонников на территории СССР был близ Баку. Он и сейчас есть – это один из азербайджанских музеев. Называется он «Атешгях», что переводится на русский язык как «Дом огня» или «Место огня». Так же по-русски правильно называть и храм огня в Исфахане (хотя существуют и другие транскрипции – Атешкадех, Аташгах).
Но исфаханский Атешгях отличается от бакинского. Бакинский, во-первых, построен индусами-сикхами, а во-вторых – относительно недавно – в XVII-XVIII веках. Исфаханский же построен именно зороастрийцами, построен давно – в III-VII веках и при этом – по всем канонам зороастризма – на высоком холме, откуда хорошо видны как первые, так и последние лучи Солнца.
В настоящее время храм не действует и в 1952 году был превращен в музей (открыт для посещения с 8.30 до 17.00). Впрочем, название «музей» в данном случае звучит как насмешка – холм Аташгях просто-напросто обнесли забором и посадили при входе билетера. Вот и все. Сделать дорогу на вершину цивилизованной как-то позабыли. Посему предупреждаю: подъем к храму Атешгях связан с РЕАЛЬНОЙ ОПАСНОСТЬЮ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ! Поскольку карабкаться Вам предстоит долго, делать это по крутым известняковым склонам будет крайне неудобно, то ОБЯЗАТЕЛЬНО наденьте перед восхождением удобную обувь. Но самое «веселое» ждет Вас, когда Вы достигнете вершины. Нет, это даже не риск упасть вниз из-за отсутствия каких либо парапетов и ограждений. Это – спуск обратно. Он, как известно, гораздо тяжелее подъема. В данном случае даже гордые европейцы не чураются использовать тактику сползания на попе, потому что действительно страшно спускаться «стоя». Не только страшно, но и явно опасно – может насмерть и не разобьетесь, но сломать себе что-нибудь сможете. Поэтому я бы вообще не рекомендовал лезть на гору людям в плохой физической форме. А для остальных отважившихся сообщу, что когда Вы спуститесь вниз, Вам будет совершенно необходимо привести в порядок измазанную известняком одежду. Это можно сделать у небольшого прудика в парке напротив входа в музейный комплекс.
Ну ладно, будем считать, что все эти страсти нам не помеха и попытаемся о них не думать, тем более, что высота холма (как Вы уже видимо поняли он назван в честь храма) над окружающей местностью составляет каких-то 210 метров – десять-пятнадцать минут пути.
Купив билет (дешевый даже относительно билетов в другие музеи города), начинаем подъем. Первый участок – это прорубленная в известняке лестница. Но она всего пару десятков метров в длину. Дальнейшее восхождение идет по ложбинке, видимо проточенной спускающейся во время дождя с вершины водой. Отсюда храмовый комплекс представляет из себя идиллическую картину – он словно вырубленный из самого холма сияет на фоне голубого неба. Да и предстоящий подъем обманчиво кажется не страшнее прогулки по парку. Это начинаешь понимать, поднявшись примерно до половины горы – дорога становится все круче и круче, а лица спускающихся навстречу людей заставляют задуматься о целесообразности продолжения пути. Но раз уж мы так далеко залезли – отступать не будем.
Еще немного мытарств и мы оказываемся у так называемой крепости Марбин. Раньше так называли холм (иногда Марас или Марабин) – по названию соседней деревни, упомянутой арабскими историками. Сейчас крепость представляет из себя оплывшие остатки примерно двух десятков зданий или отдельных помещений из глиняных кирпичей, часть из которых была фундаментом для крепости. Впервые научно исследовавший эти руины в 1937 году археолог Андре Годар предположил, что это было не оборонительное сооружение, а часть общего комплекса зороастрийского храма, что в последствии подтвердили исследования 1960-1970-х годов.
Последний, самый трудный, рывок нашего восхождения – и мы у цели. Целью принято считать круглую постройку из глиняных кирпичей, скрепленных соломенно-глиняным раствором, насквозь продуваемую всеми ветрами через свои большие окна. Именно ее туристы чаще всего и считают непосредственно храмом. Местные жители называют ее «Бордж-и Курбан» - «Башня Жертвы», подразумевая таким образом нечистые замыслы последователей немагометанской религии. Среди ученых же наиболее распространено мнение, что это остатки некогда стоявшей здесь башни высотой не менее 20 метров. Считается, что она выполняла сторожевые функции и на ней действительно зажигали предупредительный огонь в случае приближения врага или большого пожара где-нибудь в окрестностях. Почему башня стояла именно здесь становится понятно, стоит едва взглянуть по сторонам – вид открывается обширный, хотя и не очень интересный – поля да суматоха пригородной застройки.
После завоевания арабами Персии в VII веке комплекс был закрыт, стал постепенно разрушаться, а о его истинном предназначении позабыли даже местные жители. Говорят, к примеру, что в X веке в руинах даже прятались должники, хотя посетивший в том же веке арабский историк Масуди все же правильно определил развалины как бывший зороастрийский храм.
В общем, если Вы хотите получить порцию адреналина, увидеть один из самых старых памятников Исфахана, поближе рассмотреть то, что является редкостью даже для Ирана, посетить Атешгях Вам стоит обязательно. Кстати, эту прогулку удобно совместить с осмотром Качающихся минаретов, которые расположены в 2,2 километрах к востоку и старинных голубятен – в 350 метрах к югу от Атешгяха.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Мечети.
Мечеть Рокн-ол Молк - одна из самых симпатичных в Исфахане

Где находится: по всему городу.
Почему это интересно: потому что некоторые из них довольно красивы, некоторые – довольно велики, а некоторые – довольно необычны по архитектуре.

Кроме знаменитых мечетей Шаха и Пятничной, посещение которых входит в программу любого туриста, в Исфахане полным-полно и других мечей, порой не уступающих по своей интересности признанным фаворитам. Некоторые из них я специально включил в свой маршрут, некоторые заметил случайно – просто проходя мимо, какие-то мне понравились, какие-то не очень. Но объединяло их одно– практически все они пустовали – лишь двое-трое молящихся и еще примерно столько же мирно похрапывающих мусульман составляли все их «население». Это мне даже понравилось – никто не мешал глазеть по сторонам. Кстати, замечу, что вход во все исфаханские мечети совершенно свободный (за исключением «музейных» Шаха и Пятничной – для их посещения нужно приобрести билет), как для мужчин, так и для женщин, как для местных жителей, так и для иностранцев. Это обстоятельство порой помогает во время прогулок – ведь «МакДональдсов» в Иране нет, зато в каждой мечети есть туалет, так что даже аборигены не смущаются ими пользоваться для своих нужд.
Рассказ свой начну с самой понравившейся мне мечети – Рокн-ол Молк, построенной по историческим меркам совсем недавно – в конце XIX – начале XX века на улице Феиз (Feiz), в 800-х метрах южнее моста Хаджу. Мечеть славится многими архитектурными деталями – куполом с очень простой, но в то же время изящно задуманной мозаикой, воротами, украшенными плитками с цитатами из Корана, ну и роскошным, испещренным тончайшими орнаментами, портиком, датируемым 1940-ми годами (чтобы увидеть этот портик нужно пройти через небольшой внутренний дворик). Кстати, обратите внимание на портреты бородатого дядьки с неприятным взглядом, которые вмонтированы по обоими сторонам портика – таким образом в Иране на рубеже XIX-XX веков обычно запечатлевали образы тех, чьими стараниями сооружались мечети.
Мечеть Хаким
, расположенная на северо-западной оконечности Большого базара (вход с улицы Галандарниа (Ghalandarnia)), являет собой образец самой обычной городской мечети Ирана – с большим внутренним двором, центральную часть которого занимает бассейн с голубой водой и плавающими в ней рыбками, с четырьмя высокими портиками по каждой из сторон двора, с более мелкими нишами-айванами для намаза, ну и, конечно, с украшениями всего вышеперечисленного восточными орнаментами, которых в обычных мечетях не так уж и много (не сравнить, скажем, с обилием таковых в мечети Шаха).
Мечеть была построена в конце XVII века на деньги придворного врача Хакима Мохаммеда Давуда, который был изгнан шахом из страны за какую-то провинность. Однако шах раскаялся и попросил Хакима вернуться, но тот поставил условие, что ему разрешат построить большую мечеть. Как мы видим, это его условие было выполнено (по более достоверной версии Хаким просто на некоторое время уезжал в «командировку в Индию и на заработанные там деньги, вернувшись, и построил мечеть).
Кстати, понять, что Хаким построил действительно богатую по обычным меркам мечеть, помогает соседняя с ней мечеть на исфаханском базаре (названия ее я не знаю) – совсем скромная, даже – бедная, что от нее совсем не ожидаешь – все-таки на базаре могли построить что-нибудь и посолиднее…
В целом похожа на мечеть Хакима и мечеть Сейид (на одноименной улице), хотя она больше по размерами и украшена гораздо более разнообразными и выразительными узорами. Сейидами в мусульманских странах называют прямых потомков Пророка Мухаммеда (у шиитов еще и его двоюродного брата Али ибн Абу Талиба). Носящие этот почетный титул люди пользуются особыми правами и привилегиями – они могут ходатайствовать за преступников, не подвергаются телесным наказаниям и смертной казни, только им дозволяется носить чалму самого почитаемого мусульманами цвета – зеленого, а в старину лишь им можно было безнаказанно говорить правду шахам, халифам и султанам и даже укорять их за неправедный образ жизни. В следствии этого в народном сознании сейиды стали практически отождествляться со святыми.
Что касается исфаханской мечети, то ее название объясняется просто – она была заложена в XIX веке одним из самых богатых жителей города – сейидом Ходжой Мохаммедом Бакер Шафти. Родившись в бедной семье, со временем он приобрел неслыханное могущество и стал владельцем около 400 караван-сараев и 2000 магазинов в окрестностях Исфахана, Йезда и Шираза. О роскоши и размерах его дома ходили легенды, гласящие, к примеру, что в нем свободно размещалась сотня человек. У него было семеро сыновей и еще больше внуков, которые и закончили дело строительства мечети.
Лично мне в ходе осмотра мечети Сейид запомнились пестрые внутренние галереи и… погребальные венки в форме перевернутого треугольника с прикрепленной к ним табличкой с именем усопшего и соболезнованиями.
Неподалеку от мечети Сейид есть еще два небольших храма – медресе с мечетью Дарб-е Кушк (в 400 метрах к юго-востоку), возле входа в которую на одноименной улице можно увидеть бегемотоподобного каменного льва – такого же, как и двое, охраняющих мост Хаджу, и мечеть Рахим Хана (в 600 метрах к югу), названную так в честь своего строителя. Упоминается, что сооружали эту мечеть с 1290 по 1304 годы, но по нашему или по иранскому календарю, я не знаю.
Еще две мечети можно осмотреть в районе минаретов Саребан и Чехель Дохтран. Это оставшаяся от былого комплекса медресе известная благодаря двум своим отдельностоящим минаретам-близнецам мечеть Дар Алзифаа или Дар-ол Зияфе – не знаю, как правильнее, и симпатичная мечеть Алгафор с двумя минаретами, немного яйцеобразным («ширазским») куполом и красивыми орнаментами на стенах.
Кроме этого в Исфахане, как и во всех остальных иранских городах, существуют совсем небольшие, я бы сказал – «домовые» мечети, которые от обычных жилых домов отличаются наличием плиточных узоров на стене и балкончиков-минаретов (напоминающих голубятни) на крыше. Я, к примеру, подобные строения видел недалеко от минарета мечети Али и на кладбище Тахт Фулад.
Рядом с этим кладбищем строится и самая большая и необычная мечеть Исфахана, которую называют Моссала, но имя собственное это, или нет, я не знаю. Эту мечеть я заприметил аж из космоса – уж очень необычно выглядела она на спутниковых снимках – как большая-пребольшая лужайка с цветами. Оказалось, что это ажурные конструкции как над ее внутренним двором, так и самого здания, отбрасывают на землю «цветочные» тени. Я так понимаю, что по окончании строительства, все эти конструкции будут застеклены и станут одним большим пассажем-атриумом. Часть витражного остекления можно увидеть уже и сегодня, как и высокие, но кажущиеся приземистыми, железобетонные минареты с замысловатыми верхушками, чем-то напоминающими летающие тарелки...
Ну, а рядом с этой мечетью раскинулась еще одно интересное место города – кладбище Тахт Фулад, о котором я и расскажу в следующем описании…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Кладбище Тахт Фулад.
Непривычные для европейца могилы и мавзолеи - главные «достопримечательности» кладбища Тахт Фулад

Где находится: занимает значительную территорию на юге города между улицами Azadegan, Feiz и Jahangir Khan-e Ghashghaee. Как такового забора вокруг кладбища нет, поэтому войти на него можно практически с любой стороны, хотя декоративно оформленный парадный портал есть недалеко от перекрестка улиц Azadegan и Jahangir Khan-e Ghashghaee.
Почему это интересно: потому что здесь можно посмотреть множество забавных мавзолеев и познакомиться с особенностями мусульманских некрополей.

Я не очень большой любитель бродить по кладбищам, однако после посещения двух некрополей на Кубе – в Гаване (см. раздел «Куба/Гавана/Достопримечательности/Кладбище Колон») и в Сантьяго-де-Куба (см. раздел «Куба/Сантьяго-де-Куба/Достопримечательности/Кладбище Санта-Ифигения») я понял, что и эти мрачные места могут представлять некоторый интерес. Просматривая перед поездкой в Иран фотографии Исфахана в интернете, я нашел пару снимков забавного мавзолея с необычным пирамидальным куполом и решил, что если буду проходить мимо, то загляну к нему. И вот проходил я… ну не мимо, а в виду свободного времени решил я прогуляться к этому мавзолею специально. Оказалось, что он всего лишь малая часть огромного кладбища Тахт Фулад (иногда его название транскрипируют как «Тахт Полад»).
Вообще, это было первое мусульманское кладбище, которое я посещал в своей жизни. О похоронных традициях в исламе я знал немного – что усопшего должны похоронить как можно раньше, желательно – до захода солнца в день его смерти, что вместо принятого у христиан гроба мертвых правоверных заворачивают в саван и что кладут их головой в сторону Мекки. Ну и еще я помнил тираду (мало соответствующую действительности) героя Игоря Костолевского из фильма «Тегеран-43»:
«Когда умерший погребен, это еще не конец. Нужно, чтобы могила разрушилась и сравнялась с землей – так учит Ислам. Это смерть, растянутая на века. А может быть – бессмертие…»
На кладбище Тахт Фулад я увидел следующие необычные для европейца вещи – могильные плиты оказались небольшими и почти совсем не возвышающимися над уровнем земли. А если учесть, что вокруг них насыпан гравий и что местами они расположены очень близко друг к другу, то создается впечатление, что это вовсе не кладбище, а просто большая площадь, вымощенная каким-то халтурщиком – расположение могильных плит относительно друг друга не очень-то упорядочено.
Но, пожалуй, самое главное, чему я был удивлен, это обилию мавзолеев, построенных, как принято говорить в подобных случаях, по принципу «кто во что горазд». Есть и просто уморительные примеры – небольшой купол на «ножках», едва-едва покрывающий могилу, но купол по форме – точь-в-точь как у мечетей, есть его собрат по стилю, но у него купол очень напоминает какой-то клоунский островерхий колпак, есть и «творение» аж с четырьмя мини-минаретами – видимо чей-то фамильный склеп, который мне напомнил медресе Чар-Минар в Бухаре (см. раздел «Узбекистан/Бухара/Достопримечательности») с его похожими, но тоже не настоящими, а декоративными башнями-минаретами. Еще один мавзолей, вызвавший у меня улыбку, показался мне то ли ракетоносителем «Энергия», то ли опорным элементом какого-то недостроенного пешеходного перехода – кому и зачем понадобилось строить на кладбище это высокое цилиндрическое сооружение, осталось для меня загадкой.
Встретилась мне и парочка более скромных сооружений, представляющих из себя нечто вроде тента-купола на кирпичных колоннах – тоже выглядит весьма экзотично.
Есть на кладбище и с десяток мавзолеев традиционной формы – похожей на небольшие мечети, с большими куполами, покрытыми мозаиками, с порталами-айванами и прочими восточными архитектурными элементами. Часть из этих мавзолеев несет на себе немалый отпечаток времени, часть – успешно реставрируется, а часть выглядит вполне презентабельно, хотя и не без недостатков. К последним относится мавзолей почитаемого богослова XIV века Бабы Рокн-о-дина, построенный по приказу шаха Аббаса Великого в 1629 году – именно его я и видел на фотографии из интернета. Чем-то этот мавзолей напоминает старинный сундучок, наверх которого нахлобучили десятигранный конический колпак. Говорят, что внутри мавзолея есть интересные полуутраченные мозаики, но их мне увидеть не удалось.
Кроме мавзолеев и могил на кладбище Тахт Фулад есть и красивая мечеть Рокн-ол Молк, несколько небольших мечетей и строится огромная мечеть Моссала, но о них я рассказал в предыдущем описании, так что повторяться не буду. Лучше-ка я приведу наиболее заинтересовавшую меня информацию о мусульманском обряде похорон – «джаназа», основанную на высказываниях Пророка Мухаммеда, его последователей и их трактователей:
- «Несите покойного побыстрее, ибо если он был праведным, то вам следует поскорее приблизить его к благу, если же он таковым не был, вы сможете побыстрее убрать зло с шей своих».
- Умерших следует хоронить в тех местах, где они умерли - когда убитых при Ухуде привезли в Медину, Пророк повелел вернуть их в те места, где они были убиты.
- Если имеются несколько кладбищ, то лучше хоронить в том, где больше праведников.
- Хоронить в одной могиле по несколько человек не следует, если только в этом нет необходимости. Если же в одну могилу положили несколько человек, то между ними следует насыпать землю.
- Посланник Аллаха запрещал совершать дополнительные молитвы и хоронить покойников в течении трех периодов времени: во время восхода солнца - пока оно не поднимется над горизонтом на высоту копья; в полдень - пока солнце не начнет клонить к закату; во время заката солнца - пока оно не сядет.
- Могилу следует копать в соответствии с размером тела умершего.
- Выкопать яму следует так, чтобы тело не могли раскопать животные, и его запах не исходил на поверхность.
- Хоронить в гробу запрещено, поскольку это уподобление неверным и расточительство.
- «Кто завернул покойного в саван, того Аллах оденет в Судный день в Райские, шелковые одеяния из атласа и парчи».
- Саван должен быть чистым, плотным и покрывать все тело.
- Желательно завернуть тело в белую материю - Пророк сказал: «Надевайте белую одежду, ибо она лучшая из ваших одежд, и заворачивайте в неё ваших умерших».
- Положив тело в могилу, следует повернуть его лицом в сторону Каабы. Посланник Аллаха сказал: «…Кааба - это ваше направление, живые вы или мёртвые».
- Причитания во время похорон строго запрещены, ибо Пророк говорил: «Два дела, совершаемые людьми, являются признаком их неверия: поношение происхождения других и громкие причитания по покойному». «Если женщина, громко причитавшая над покойным, не покается в этом до своей собственной смерти, то в День воскрешения она будет воскрешена в одеянии из жидкой смолы и панцире из струпьев». «Не относятся к нам бьющие себя по щекам, разрывающие на себе рубахи или взывающие к Аллаху так, как это делалось во времена джахилийи (невежества)». «Покойный подвергается мучениям в своей могиле из-за того, что по нему причитают».
- Однако, скромно выраженные соболезнования необходимы - «Каждого правоверного мусульманина, выразившего соболезнование своему брату (в Исламе) в его несчастии, Аллах, Свят Он и Велик, обязательно оденет в одеяния благочестия в День воскрешения». Но соболезнования должны высказываться только при полном понимании того, что «...Аллаху принадлежит то, что Он забрал, и то, что Он даровал, и для всего определил Он свой срок…».
- Сунной предписывается не возвышать могилу над землей слишком высоко. Ее следует поднять на пядь и сделать землю ровной, ибо «могила Пророка возвышалась от земли на пядь» и не было в словах Пророка указания делать могилы высокими, или сооружать на них что-либо из камня, кирпича или гипса, или воздвигать на них купола. Все это порицаемые нововведения противоречащие Сунне.
- На могиле человека разрешается шариатом поставить какой-либо памятник для того, чтобы люди знали, что это могила и не ходили по ней, а также для того, чтобы можно было узнать могилу близкого человека. Указанием на это служит история похорон Усмана ибн Мазуна – Пророк сам принес камень и положив его у изголовья, сказал: «Этим я буду узнавать могилу своего брата и буду хоронить здесь тех, кто умрет из числа членов моей семьи».
- Посланник Аллаха запрещал гипсовать могилы, писать на них что-либо, делать на них какие-либо построения и ходить по ним. Он говорил: «Увидев любое изображение (или идола), немедленно уничтожь его, а увидев любую возвышенную могилу, сровняй ее с землей».
- «Тот, кто прошел мимо могил, не задумавшись о собственной душе и не обратившись к Аллаху с мольбой за покойных, предал и себя самого, и их».
Впрочем, как видно даже на примере кладбища Тахт Фулад, многие из приведенных заповедей часто нарушаются – люди пускаются в привычное соперничество – у кого самые большие и дорогие мавзолеи/памятники/ограждения/украшения, превращая кладбища в некие подобия музеев, как это принято у католиков. А между тем для мусульман это является большим грехом, уподоблением неверным, показухой и исрафом - бессмысленной тратой денег, которая не приносит никакой пользы мертвому. Считается, что для праведного мусульманина достаточно будет положить у изголовья простой обычный, можно даже речной, камень. Впрочем, не будем лезть в чужой монастырь, да еще и с чужим же уставом – кому надо, тот сам разберется.
Напоследок хочу упомянуть некоторые правила приличного поведения на мусульманских кладбищах, которые, однако, их посетители часто нарушают, как нарушал и я. Тем не менее:
- Находящимся на кладбище следует вести себя тихо, бояться Аллаха и не разговаривать о мирских делах.
- Пророк говорил: «Пройтись по горячему углю, или по острым мечам… предпочтительнее для меня, чем ходить по могиле мусульманина», «О тот, который в обуви, сбрось свою обувь». Впрочем, это правило уж точно сейчас не все соблюдают – сам видел, и сам не соблюдал, хотя, конечно, по могильным плитам старался не шастать.
- «Поистине, сесть на горящие угли, которые прожгут одежду и доберутся до кожи, для любого из вас будет лучше, чем сесть на могилу». Ну, ввиду того, что все же большинство могил расположено практически на уровне земли, этот запрет мало кому придет в голову нарушить…
Что касается посещения кладбищ женщинами, то здесь богословы не выработали единого мнения, так что сейчас официально принята точка зрения, что это «не приветствуется, но и не запрещается». Но не пугайтесь – все эти «страшные» правила довольно условны – никто за их соблюдением следить не будет, ибо вряд ли кроме Вас и нескольких случайных прохожих на всей этой огромной территории вообще кто-то будет присутствовать. Так что если будет время и желание – вполне можете передохнуть на кладбище Тахт Фулад от городской суматохи и даже увидеть что-то интересное, как бы ни кощунственно это звучало…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Старинные голубятни.
Старинные голубятни - один из символов Исфахана

Где находится: на окраинах города.
Почему это интересно: потому что это «эндемичные» сооружения и к тому же символ Исфахана.

Действительно, еще не достигнув города и направляясь в него из аэропорта, на правой обочине дороги уже видишь какие-то большущие бочки без окон и без дверей с эдаким «помпончиком» на макушке. Это и есть голубятни. Говорят, что когда-то в окрестностях Исфахана было построено почти 3000 таких глиняных «бочек», в которых томилось около 14000 голубей. Зачем же понадобилось горожанам такое их количество? Все дело в том, что в Исфахане протекает река и не пересыхает она круглый год. Причем здесь река? Как причем – вода – ведь это жизнь, особенно в такой пустынной местности. Но вот беда – воду-то селяне научились к своим полям подводить, да толку от этого мало – не растет все равно ничего. Почвы крайне скудны и не плодородны. Вот и догадались исфаханцы решить проблему химических удобрений за счет… голубиного помета. И, надо сказать, идея эта оказалась настолько удачной, что дала новый толчок к процветанию города. Особенно, говорят, славится этот регион необычайно вкусными арбузами, но, почему-то, мне таковые не попались, хотя, вроде, я был как раз в самый сезон. Возможно в Исфахане арбузы начинают собирать раньше, чем у нас…
По слухам до нашего времени сохранилось более 700 голубятен и большинство из них - в долине реки Зайенде-Руд. А вот в центре города, к сожалению, на них посмотреть не удастся. Сам я первую башню увидел на южной окраине Исфахана – посреди небольшой площади на перекрестке улиц Азади и Шейха Садуга. И тут же столкнулся с одной из главных проблем, связанных с этими башнями – многие из них почти не видны за растущими рядом деревьями, так что сделать хорошую фотографию затруднительно. Конкретно эта башня представляет из себя заплывшую глиняную «бочку» с не совсем круглыми очертаниями. Находится она в прекрасном состоянии – видимо ее недавно отреставрировали. На крыше удается разглядеть некую небольшую «нахлобучку» с дверьми – видимо оттуда раньше выпускали голубей полетать, а вокруг «нахлобучки» можно увидеть кольцо небольших вентиляционных башенок (ну и запах должно быть тут стоял в свое время). Судя по виденным мной фотографиям, внутри эта «бочка» полая, а глиняные ее стены испещрены сотнями небольших ребристых выступов и ниш, которые служили птичьими насестами.
Еще несколько голубятен я видел в районе храма зороастрийцев Атешгях – к югу от холма, ближе к реке Зайенде-Руд. Эти голубятни, безусловно, находятся в гораздо менее ухоженном состоянии, чем описанная выше, но зато отличаются разнообразием конструкций – тут тебе и настоящая башенка в виде усеченного конуса, и круглый «торт» в несколько ярусов… Кстати, эти голубятни до сих пор используются местными жителями. Используются примерно так, как сараи на наших дачных участках – для хранения садового инвентаря, а также под склад урожая жгучего перца, фруктов и помидоров, грядки с которыми окружают эти голубятни. Возможно, использованию этих сооружений подобным образом способствует тот факт, что они имеют чудесную естественную вентиляцию, предотвращающую процессы гниения.
В общем, если у Вас найдется время для прогулки к старинным голубятням, полагаю, Вы не будете разочарованы – вряд ли подобные конструкции Вы найдете где-то еще…
P.S. Забыл добавить, что голуби в Исфахане использовались не только как машины для производства удобрений, но и служили прекрасным украшением праздничного стола…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Река Зайенде-Руд и прибрежные парки.
Река Зайенде-Руд довольно мелкая - по колено даже небольшой цапле

Где находится: река пересекает Исфахан с запада на восток южнее площади Имама Хомейни, ну а парки раскинулись по ее берегам.
Почему это интересно: потому что здесь можно отдохнуть, а заодно и найти много любопытного.

Река Зайенде-Руд (слово «Зайянде» означает «Дарующая жизнь», слово «руд» – «река», именно такая транскрипция на русский язык этого названия является правильной) – одна из самых больших рек в Иране (ее длина около 400 километров) и одна из немногих непересыхающих летом. Объясняется это просто – она питается источниками в горах Загроса, которые «работают» круглогодично. Но вот конец у реки невнятный – она никуда не впадает, а теряется в солончаковом болоте Гавхуни. Самое главное «достижение» Зайенде-Руд – это исфаханский оазис и благодаря ей город и стал столь процветающим – ведь в засушливом Иране вода – это действительно жизнь. Недаром первые люди здесь поселились несколько тысяч лет назад, а археологи даже выделяют особую их культуру, так и называемую «цивилизация Заяндех» (так на английский язык транскрипируется название реки), которую относят к пятому тысячелетию до нашей эры.
В современном Исфахане через реку до недавнего времени было перекинуто 11 мостов, 6 из которых открыты для движения транспорта, а пять исторических являются пешеходными (о них я подробно рассказал в описании выше), но в последнее время было построено еще несколько, как больших, так и маленьких. Есть и несколько дамб, поддерживающий постоянный, но довольно низкий (даже небольшим цаплям всего-навсего по колено), уровень реки. Корнями оросительная система уходит вглубь веков, но современный вид она приобрела в XVII веке, когда известный ученый Шейх Бахаи, разработал специальную сеть небольших каналов («маади»), доставляющих драгоценную воду во все уголки города. Интересно, что до 1960-х годов действовал особый регламент на распределение воды по 33 «магистральным» каналам, так называемый Томар, который был создан в XVI веке и позволял избегать конфликтов среди землевладельцев. Однако с началом промышленного роста и увеличением городского населения в 1960-х годах, Томар перестал справляться с конфликтами и был отменен. Вместо него на помощь пришла большая дамба, строительство которой началось в 1972 году. Тогда она носила имя шаха Аббаса Великого – главного благодетеля Исфахана, но после Исламской революции была переименована просто в дамбу Заяндех. Дамба позволила практически полностью избавится от колебаний уровня воды – и от разливов реки весной, и от ее истощения в сухой сезон, а заодно и стала вырабатывать электричество – на ней работает небольшая ГЭС. Но даже в наше время 80% воды из Зайенде-Руд идет на сельскохозяйственные нужды, 10% обеспечивают бытовые потребности почти 5 миллионов человек, проживающих на ее берегах, а остальное использует промышленность и другие отрасли хозяйства.
Ну вот, после такого теоретического введения, самое время передохнуть в тени прибрежных парков. Описание я начну с самого западного и буду продвигаться на восток – вниз по течению реки (в обратную сторону, нежели я делал в рассказе про исторические мосты). И еще давайте условимся – я буду говорить «правый» и «левый» берег, подразумевая соответственно южный и северный, т.е. буду ориентироваться на течение реки, как это и принято в гидрографии. Начнем, пожалуй!
Самый первый организованный парк (до этого идут огороды и сельскохозяйственные угодья) на реке Зайенде-Руд на территории Исфахана – это «Птичий сад» («Багх-е Паранде»), который находится на левом берегу довольно далеко от центра города – примерно в 5,5 километрах от моста Си-о-се. Сам я в нем не был (хотел, но предпочел ему посещение других достопримечательностей), так что кроме почерпнутой из общедоступных источников информации ничего рассказать не могу – «в саду живут самые разнообразные представители семейства пернатых: попугаи всех мыслимых и немыслимых расцветок, туканы, пеликаны, фламинго. Самое интересное, что почти все птицы, кроме хищных и особенно ценных, живут не в клетках, а резвятся на воле под натянутой над садом сетью. Здесь можно побродить по дорожкам вместе с семейством расфранченных фазанов, попытаться погладить яркого какаду или дождаться, пока развернет хвост великолепный ослепительно-белый павлин. Рядом с Птичьим Садом есть Сад Бабочек».
Ближе к центру, в районе моста Вахид (Vahid), построенного в 1976 году, начинается вереница основных прибрежных парков. До моста это небольшой парк Мирзы Кучек-хана (Mirza Kouchek Khan Park) на правом берегу и парк Нажван (Nazhvan) на левом. Оба они, по сути, представляют из себя обычные скверы с регулярной планировкой. Дальше, между мостами Вахид и Мармар на левом берегу есть небольшой сад Саед (Saed Garden), украшением которого служит маленький круглый прудик.
Еще дальше по левому берегу, от моста Вахид до моста Азар тянутся несколько других парков, представляющих из себя по сути просто озелененные набережные – парк Зайенде-Руд (Zayandah Roud park), Джане Чардин (Jane Chardin park) и Кудак (Koudak park).
Зато вот на правом берегу есть кое-что поинтереснее. Это «кое-что» я впервые увидел в интернете на фотографии и решил, что обязательно должен увидеть это «в живую». И вот я прибыл на такси в парк Саади (Saadi park) и вышел возле моста Марнан (именно от него начинается этот парк). После осмотра моста я двинулся искать свое «кое-что». По дороге я обнаружил несколько интересных вещей – детскую площадку с большим батутом, рукотворный декоративный водопад – каскад фонтанов и вставшего возле него на дыбы бронзового коня (именно коня, а не лошадь, в чем легко убедиться). Ну, а от коня оказалось рукой подать до «кое-чего». Это – многометровое железное изваяние человека. Названия этой композиции я, к сожалению, не знаю, как и не знаю, по какому поводу она установлена и что олицетворяет. Но выглядит она очень эффектно - великан с непропорционально (вернее пропорционально уходящей вверх перспективе) крупными ногами держит в руках хрупкий цветок, а на плече у него (или у нее – половая принадлежность великана также остается загадкой) сидит бабочка. Добавьте к этому тот факт, что все это сварено из больших металлических листов самой разной формы и получится, что вся скульптура напоминает какую-то детскую головоломку типа пространственного «Пифагора». Кстати, на одной из фотографий этот исполин предстает в красном цвете – может он изначально был задуман такого цвета, а к нашему времени краска отсохла или эта была просто временная акция?.. В общем то, насколько мне эта диковина понравилась, Вы можете оценить по количеству сделанных фотографий.
Парк Саади заканчивается у моста Фелези (Felizi) – «Стального», построенного в 1950-х годах – первым в новейшей истории Исфахана. За ним на правом берегу начинается парк Меллат (Mellat park) - «Народный», который разделен мостом Азар (Azar), сооруженным в 1976 году, на две части. Нас интересует та часть парка, которая примыкает к мосту Си-о-се.
Здесь нас, кроме горожан, отдыхающих на скамейках или просто на травке в теньке, ждут еще две интересные скульптуры. Одна представляет из себя какого-то взъерошенного медного абстрактного человека с раскинутыми руками – такое впечатление, что он хочет обнять или всех присутствующих, или растущее напротив него дерево, которое, кстати, очень мешает сделать удачную фотографию. Бетонно-каменный постамент под этой скульптурой, как мне кажется, достался ей в наследство от какого-то более старого памятника, возможно снесенного после Исламской революции.
Ближе к мосту Си-о-се по-турецки сидит бронзовый флейтист. На кубическом постаменте есть надпись, рассказывающая о том, что этот флейтист сделал для иранского общества, но она, к сожалению, лишь на фарси да и вообще полустерта. Композиция довольно изящна и напоминает образы старинных персидских миниатюр – длинная тонкая дудочка, умиротворенная поза персонажа и какие-то странные одеяния на нем – с большими «крыльями» на плечах. Мне понравилось, не знаю, придется ли по вкусу Вам…
А вот что по вкусу горожанам, станет видно, если подойти к реке – весь противоположный, левый, ее берег (где раскинулся парк Донбал-е Роуд Хане (Donbal-e Roud Khanah park), название которого можно перевести как просто «Прибрежный») уставлен катамаранами, которым приданы очертания лебедей вплоть до длинной шеи и головы на носу. И вот, несмотря на палящее Солнце, на этих катамаранах отважные исфаханцы рассекают просторы Зайенде-Руд. Причем, в основном, это почему-то делают женщины, придавая своими черными одеяниями всей картине некоторую комичность. Я бы тоже с удовольствием поплавал по реке, если бы не было так жарко, и если бы вместо тяжелых и неуклюжих катамаранов в прокат давали лодки.
Ниже по течению от моста Си-о-се, где река делает поворот, на ее правом берегу раскинулся парк Аэнех Хане (Aeeneh Khaneh park) – самый популярный у туристов. Популярность его объясняется просто – на протяжении почти двух километров он связывает три основных исторических моста – Си-о-се, Чуби и Хаджу и прогуляться по нему считают своим долгом многие, тем более, что на противоположном, левом берегу, весь этот путь не представляет особого интереса – там проходит просто зеленая набережная. А вот в парке Аэнех Хане есть все атрибуты подобных мест – пара бесплатных общественных туалетов, киоск с фаст-фудом (мороженное, напитки и крендельки), традиционные для парков Ирана атлетические тренажеры (которыми кроме туристов и детишек никто не пользуется), а главное – высокие деревья и множество скамеек и лужаек под ними, где так хорошо провести небольшой пикничок или просто вздремнуть.
Любителям более активного отдыха предлагаются все те же «лебединые» катамараны (пункт их проката расположен у моста Си-о-се), семьям с детьми – парк развлечений на небольшом острове, где даже есть небольшой зверинец. А вот тем, кто жаждет культуры, могу порекомендовать осмотреть возвышающийся на огромной и пустой площадке памятник знаменитому персидскому поэту Фирдоуси, который предстает перед поклонниками в напряженно-задумчивой позе – быть может как раз в этот момент он замышляет месть шаху, который вместо того, чтобы оплатить труд поэта, как и договаривались, золотыми монетами, решил, что с Фирдоуси хватит и серебряных. Но не знал шах, что сила слова могущественнее силы денег, и в качестве ответа поэт преподнес правителю бесплатный бонус – целую сатирическую поэму, которая на века высмеяла жадность шаха и прочие его недостатки.
Получив порцию «культуры», подойдем к близлежащему мосту, который тоже носит имя Фирдоуси (Ferdowsi). Он был построен в 1980-х годах и представляет из себя совершенно обычную конструкцию подобного рода. Дальше идет мост Чуби, за которым парк сужается практически до пары живописных аллей и в таком виде достигает моста Хаджу, где и заканчивается.
Дальше на этом (правом) берегу до моста Бозоргмехр расположен парк, название которого я не знаю, а на левом берегу раскинулся парк Сахель (Sahel park), он же - парк Профессора Поупа (Professor Pop park). Этот профессор – чуть ли не единственный американец в современном Иране, которого чтят и помнят. Родился Артур Упхам Поуп в 1881 году в США, где получил образование и стал университетским преподавателем. В 1920 году он женился на Филлисе Аккерман, с которой в 1925 году основал институт в Нью-Йорке (который вскоре стал называться институтом Азии) и с которой в том же году отправился в служебную командировку в Персию – собирать материал для своей книги по истории искусств, а заодно и поработать советником иранского правительства. Для культуры Ирана тот период был очень тяжел – пришедший к власти Реза-шах старался преобразить страну на западный манер и ни до чего лучшего не додумался, как начать уничтожать всё, что носило отпечаток Востока. Так вот, несмотря на возможность репрессий, Поуп с женой встали на защиту чуждой, но так почитаемой ими культуры – они подняли настоящий шум в мире и Реза-шах вынужден был поумерить свой пыл.
Следующим шагом Поупа стали «гастроли» по миру с чтением лекций и выставками образцов персидского искусства, о котором, надо сказать, в то время не особо-то и знали в западных странах. В 1938-1939 годах Поуп и Аккерман издают шеститомный обзор истории искусства Персии и это становится настоящим прорывом культуры этой страны на Запад. В общем за заслуги перед страной в 1960 году Артура Поупа избрали президентом Международной ассоциации иранского искусства, а в 1964 году во время очередного визита в Иран он предложил перевезти многие материалы института Азии из Нью-Йорка в Шираз, что и было сделано к 1966 году. В 1964 году вышло второе, дополненное до 12 томов, издание труда по персидскому искусству, которое служит кладезем информации для ученых во всем мире до сих пор. Свои последние годы Артур Поуп и Филлиса Аккерман провели в Иране, где и умерли в 1969 и 1977 годах соответственно.
К чему я все это рассказал? Очень просто – они завещали себя похоронить на берегу реки, возле так любимого ими моста Хаджу. Что благодарные иранцы и сделали. И над могилами их возвели небольшой кирпичный двухкупольный мавзолей в слегка напоминающим древнеперсидский стиле. Мавзолей, кстати, без проблем пережил Исламскую революцию – заслуги Поупа и его жены признаются даже ярыми религиозными антиамериканистами. Больше всего меня при осмотре этого мавзолея поразило две вещи – это цветы внутри, которые явно бросили через дыру в решетке, и старичок-боровичок с клюкой, который проходя мимо и увидев, что я фотографирую мавзолей, подошел ко мне и стал темпераментно шамкать своим беззубым ртом, издающим слова явно не на английском языке, и жестами показывать, какое восхищение вызывает у него человек, покоящийся в этом мавзолее. Полагаю, это высшая награда для деяний семейной четы историков персидского искусства…
В конце парка Профессора Поупа нас ждет одна из самых интересных скульптур города. Ни названия ее, ни секрет ее символизма, мне, несмотря на большие старания, узнать не удалось. Однако это делает сие произведение, как мне кажется, еще более привлекательным. Это – кентавроподобный стрелец, который со времен шаха Аббаса Великого считается небесным покровителем Исфахана – его можно найти и на мозаичном панно у мэрии, и на портале Кейсарие у входа на Большой базар, и на открытках и много где еще. Все бы ничего, да вот только этот стрелец уж очень сильно отличается от европейского его «аналога» - представьте себе тройного «мутанта» – тело льва (или тигра), дальше идет вполне «нормальные» для кентавров мужские торс, руки и голова, увенчанная короной. В руках, как и положено, лук, натянутая стрела которого нацелена в… собственный же хвост, представляющий из себя змеюку с раскрытой клыкастой пастью. Точнее это даже не змеюка, а какой-то дракон – ведь у змей не бывает ушей или крыльев – я так и не понял, что у нее там растет из макушки. Местные жители поведали мне о трактовке этого символа (не знаю, насколько она соответствует действительности) – стрельба в собственный гадкий (если не сказать – гадючий) хвост – это победа над собой, своими страхами, своими темными, «задними» мыслями и поступками. В общем получилось чудо-юдо какое-то настоящее – на мой взгляд его совершенно необходимо поглядеть…
Рядом с этим мутантом шумит большая площадь Бозоргмехр, от которой на противоположную сторону реки в 1970-х годах перекинули мост с таким же названием – Бозоргмехр (Bozorgmehr). Вообще это слово с персидского можно перевести как «Великое Солнце» или «Великий Митра» (Митра – древнеперсидский бог Солнца) – так в наше время принято называть визиря при дворе царя Хосрова I Ануширвана и видного иранского врача VI века - Бурзое (это опять-таки прозвище, означающее «достопочтенный» или «высокочтимый»). Таких хвалебных титулов он удостоился не только за свои научные труды, за мудрые басни или за великолепную игру в шахматы. Молва уверяет, что это именно Бурзое изобрел (вернее – доработал) одну из самых популярных сегодня на востоке настольных игр – нарды. Легенда, приведенная Фирдоуси в его эпосе «Шахнаме», гласит, что индусы, желая проверить сметливость персов, послали им комплект шахмат, полагая, что те не догадаются, как играть в эту сложную игру. Однако известный нам персидский мудрец не только легко справился с этой задачей, но и послал в ответ им популярную персидскую игру – нарды («нард тахте» на фарси – «битва на доске»), которую индусы не могли разгадать 12 лет. Ну вот, собственно небольшой бюст Бурзое Вы и можете увидеть на площади его имени, смотрящим на мост его имени.
Перейдя этот мост, заглянем в парк, название которого я не помню – тот, что на правом берегу связывает мосты Хаджу и Бозоргмехр. Тут нас ждет немало интересного – абстрактная скульптура какого-то всадника на пламенеющем коне, фонтан с еще более абстрактной скульптурной композицией, напоминающей «пляшущих человечков» Конан-Дойла, небольшой двухэтажный дворец под пальмами (о нем я упоминал в разделе «Городская архитектура»), а также большое количество прекрасных лужаек, где можно передохнуть.
Дальше по течению реки, вдоль ее правого берега от моста Бозоргмехр до самого большого и современного моста через Зайенде-Руд – Гадир (Ghadir), построенного в 2000 году, и даже – за мостом, раскинулся парк Исаргаран (Isargaran park), но в нем я не был. Как не был и в парке Моштаг-е Авал (Moshtagh-e Aval park), который простирается между двумя упомянутыми мостами на левом берегу реки. А между тем это самый красивый прибрежный парк Исфахана – его среднюю часть занимает сад со всевозможными цветами со всего мира – жаль, что у меня не хватило времени на его посещение, быть может Вам повезет больше…
За мостом Гадир на левом берегу расположен парк Моштаг-е Довом (Moshtagh-e Dowom park), который тянется почти до самого моста Шахрестан. Еще в полукилометре ниже течение Зайенде-Руд преграждает дамба Абшар, за которой река вновь становится узкой и парков на ее берегах уже не встречается – лишь система городских очистных сооружений и далее опять – сады, огороды и прочие сельхозугодья. Прогулка завершена, надеюсь Вам понравилось.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Медресе Чахар Багх.
Снаружи медресе Чахар Багх не очень выразительно

Где находится: на бульваре Чахар Багх (Chahar Bagh), рядом с перекрестком с улицей Ayatollah Madani (бывшей Amadehgah).
Почему это интересно: потому что это самое знаменитое медресе Исфахана.

Построили его в 1704-1714 годах (когда Исфахан был столицей Персии) по приказу матери тогдашнего шаха Султана Хусейна (отсюда его второе название - медресе Мадар-е Шах – Матери Шаха) и с тех пор оно служит средоточием исламской мудрости. Мудрость эту не каждому дано познать – внутрь медресе посторонних, особенно иностранцев, не пускают (для остальных – четверг «приемный день»). Мне удалось проникнуть через массивную деревянную дверь лишь до КПП и оттуда немного рассмотреть симпатичный двор (хотя ходят слухи, что сторож за мзду может все же пропустить туристов). Говорят, что мозаичные украшения внутренних помещений этой богословской школы одни из самых великолепных в Иране.
Нынешнее название медресе - Чахар Багх - означает «четыре сада» – когда-то так назывался весь прилегающий район. Лучший вид на медресе открывается с бульвара Чахар Багх, однако почти всегда он запружен машинами, так что сделать удачный фотоснимок весьма затруднительно. К тому же наружные стены сооружения ничем не украшены – кирпич и кирпич. Лишь красивый купол и два минарета скрашивают вид, но их удобнее разглядывать из входящего в общий комплекс карван-сарая. Идея пристройки его к медресе, как и небольшого базара Хонар (он расположен слева от входа в медресе), опять-таки принадлежит матери шаха. Поскольку учеба в медресе была бесплатной, то соседние коммерческие учреждения и стали основным источником его дохода. Не знаю, дожила ли эта традиция до сих пор, но базар исправно функционирует, а в бывшем караван-сарае разместился самый знаменитый отель города, которой к тому же является и одной из его достопримечательностей, о которой Вы можете узнать прочтя следующее описание.

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Караван-сарай Матери Шаха.
Внутренний двор бывшего караван-сарая Матери Шаха

Где находится: к юго-западу от площади Имама Хомейни, на улице Ayatollah Madani (бывшая Amadehgah), дом 191. Внутри сейчас расположен самый известный исфаханский отель «Абасси», поэтому найти его не составит труда.
Почему это интересно: потому что здесь можно посмотреть, как были устроены знаменитые средневековые караван-сараи.

Караван-сарай – это аналог российского гостиного двора. Вернее это мы научились у среднеазиатских народов подобному способу торговли. Достаточно вспомнить, что древнерусское слово «гость» означает «купец»...
Итак – караван-сарай – это место, где приезжие купцы арендуют помещения под ночлег, под склад привезенного товара, и под место, где они им собственно и торгуют. В Персии караван-сараи были чаще всего двухэтажные (на первом торговали, на втором – жили) и почти непременно – с обширным внутренним двором – эдакий прообраз современных торговых атриумов. До нас в современном Иране дошло много караван-сараев, но зачастую они находятся в удручающем состоянии. Я видел лишь два функционирующих – Мушир на базаре Вакиль в Ширазе (см. соответствующее описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности»), в котором торгуют сувенирами, и Матери Шаха в Исфахане, о котором и идет этот рассказ. У этого караван-сарая интересная история. Его в XVIII веке основала мать тогдашнего шаха, которая по соседству построила медресе Чахар Багх (о нем я рассказал выше). Ну а чтобы медресе не нуждалось в деньгах, она и открыла караван-сарай, большая часть дохода от которого (и от соседнего базара Хонар) шло на обеспечение этого учебного заведения.
В XX веке караван-сарай был заброшен и полуразрушен, однако по настоянию археолога Андре Годдара иранское правительство приступило к его восстановлению в конце 1950-х годов, а в 1966 году в караван-сарае Матери Шаха открылся пятизвездочный отель «Абасси» (www.abbasihotel.com), который в 2000 году подвергся значительной модернизации. Ну и по-прежнему это сооружение является одной из достопримечательностей Исфахана.
Я подъехал к нему на такси. Вход с улицы мне показался довольно банальным – типичный крытый подъезд дорого отеля. Дверь мне открыл швейцар и я спокойно вошел внутрь. Вестибюль оказался довольно просторным, в нем, кроме рецепшина, было несколько, как и положено в пятизвездочных отелях, спекулятивных магазинов. Поскольку ковры и фотоальбомы меня мало интересовали, я сразу прошел во внутренний двор. Он оказался довольно обширным квадратом (со стороной восемьдесят метров), который был разбит еще на четыре меньших квадрата пересекающими его центральной дорожкой и бассейном. В каждом маленьком квадратике были красивые газоны с прудиками и фонтанами, а в двух этих квадратиках стояли столики ресторана. В целом выглядело все очень мило, особенно учитывая обилие воды, зелени и декоративных фонарей и я решил обязательно отужинать в местной едальне.
Двор окружали двухэтажные постройки бывшего караван-сарая - теперь там, где торговали и хранили поклажу, отлично устроились туристы. Нагулявшись по двору, я вошел в гостиницу и поднялся на лифте на последний этаж. Полюбовавшись оттуда еще раз видом на внутренний двор, я пошел в западное крыло, дабы сделать несколько фотографий купола медресе Чахар Багх. Было время уборки и горничные пооткрывали двери номеров, так что я смог посмотреть, как живут богачи. Оказалось, что живут они примерно так же, как и я в своем простом отеле – никаких особых изысков в обстановке их комнат я не разглядел. В общем, окончив осмотр, я пошел восвояси.
Вернувшись, как и планировал, вечером на ужин и предвкушая пятизвездочное обслуживание, я был сильно разочарован. Я уже встречался в неразвитых в туристическом отношении местах, что метрдотель ресторана считает свое дело законченным, как только проводит гостей к столику. Но от прославленного «Абасси» я такого не ожидал. Меню официант мне принес лишь минут через десять, потом еще полчаса где-то бегал, пока не принял заказ. Когда же наконец он принес еду, оказалось, что часть из выбранных мной блюд он забыл, а часть перепутал. Впрочем, мне было уже все равно. Что я ел, я не помню, однако помню, что это было приготовлено ничуть не лучше, чем в других иранских ресторанах. Зато было на 25-30 процентов дороже. Но по московским меркам это «дороже» рублей в 250 ничего не значит и в целом я ушел удовлетворенным, хотя и испытал сочувствие к проживающим в этой гостинице – они и не знают, что за пределами их внутреннего двора идет куда более интересная жизнь. С другой стороны я заметил, что селятся в «Абасси» в основном немецко-французские пенсионеры, а для них нет ничего лучше, чем когда тебя организованно увозят в автобусе на экскурсии, организованно кормят и не менее организованно селят по одинаковым номерам…
В заключении хочу сказать, что если у Вас наблюдается недостаток времени пребывания в Исфахане, смотреть бывший караван-сарай Вам не обязательно. Но если времени у Вас достаточно, то я рекомендую для общего развития заглянуть туда хотя бы минут на двадцать. Во всяком случае мне было интересно…

Обсудить на форуме
На главную страницу



  Бульвар Чахар Багх.

Где находится: к западу от площади Имама Хомейни, тянется от площади Азади (Azadi) до реки Зайенде-Руд (этот участок носит название Верхний Чахар Багх), далее идет наиболее знаменитый участок Чахар Багх Абасси (от моста Си-о-се до площади Дарвазех Довлат (Darvazeh Dowlat)), и заканчивается все участком до площади Шохада (Shohada) (Нижний Чахар Багх).
Почему это интересно: потому что это главная улица Исфахана.

Иранские власти даже выдвинули ее на включение в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, но та пока думает… Я же не думал и вечером отправился гулять по бульвару Чахар Багх (Chahar Bagh, что означает «четыре сада») в поисках ресторана. Ресторана я не нашел (почему Вы можете узнать в разделе «Иран/Неприятности/Питание»), но нашел множество небольших магазинчиков, сидящих на скамейках в центре бульвара горожан и… мотоциклистов, считающих, что тротуары – это «малые дорожки» для их движения (подробности см. в разделе «Иран/Неприятности/Мотоциклисты») и по ним очень удобно объезжать пробки на основной проезжей части (а по вечерам, надо сказать, пробки эти просто немыслимые). Не нашел я и ничего такого, что бы могло, на мой взгляд, заинтересовать в этой улице ЮНЕСКО – ну дома и дома… Обычные, двухэтажные, мало чем отличающиеся от других домов других иранских городов…
История же этой улицы такова – в 1596 году шах Аббас Великий, после того, как перенес столицу Персии в Исфахан, пожелал, чтобы в городе была хотя бы одна приличная – прямая и широкая – улица. Его воля была исполнена, а вдоль получившегося бульвара разбили ровно четыре сада (отсюда и название улицы). Да и сам бульвар украсили – вдоль него посадили чинары (платаны по-нашему), которые ныне разрослись до такой степени, что восхищают не только приезжих, но и самих исфаханцев. Но, мне думается, судя по воспоминаниям все того же Федора Котова, при шахе Аббасе этот бульвар, проходящий тогда через сады, а не через жилые кварталы, выглядел гораздо приятнее:
«От моста [Си-о-се] нужно ехать среди садов, путь идет широкой улицей. Частые ворота, ведущие в сады, расписаны золотом; над воротами выстроены палаты и балконы, тоже расписанные золотом... Шахские сады содержатся в порядке и тянутся до того места, где сам шах живет... Версты за две от площади в этих садах сделан большой каменный бассейн, наполненный водой. В середине бассейна поставлена медная труба, из которой бьет вверх из-под земли вода выше роста человека.»

Обсудить на форуме
На главную страницу






География посетителей