Персия, Персия, Персия!
Персия, Персия, фруктовый рай!
Персидские персики, зеленый чай!
Если я, если я, родился здесь –
Персия, Персия – страна чудес!

Персия, Персия, фруктовый рай!
Персидские персики, зеленый чай!
Персия, Персия, словно в раю!
Честное, честное, слово даю!

Персидские шали, расписные ковры!
Здесь – трали-вали!
Здесь женщин не видали,
Потому что черные чадры…

Подыщи себе из пестроты,
Вещи настоящей красоты!

Ты думаешь я бедный и голодный?
И потому – худой?
А Мустафа, такой бедняк безродный,
Он потому худой?

Нет, нет, нет! Ошибаешься!
Вот, вот, вот! Убеждаешься!
Этот, вот, персидский, но простой народ,
Очень много силы песням отдает!

Целый день поет он и танцует, вот!
Вот за что мы очень вот такой народ…

Персия, Персия – страна чудес!
Если я, если я, родился здесь –
С песнею, с песнею, теряю вес…
Персия, Персия!
Персия, Персия!
Персия, Персия!
Мой папа – перс!

Вот такую незатейливую песенку с хромающей рифмой в 1983 году услышали десятки тысяч советских телезрителей, а затем и те, кто купили пластинку фирмы «Мелодия». Написал эту песенку известный актер Вениамин Смехов (кто не знает его Атоса?) и с нее начиналась его пьеса «Али-Баба и сорок разбойников», которую и экранизировали на «Лентелефильме». Помню, что веселая история, разыгранная Олегом Табаковым, Арменом Джигарханяном, Сергеем Юрским и самим Вениамином Смеховым, пришлась мне по душе. Конечно, тогда я уже слышал загадочное слово «Персия», но считал, что оно означает некую сказочную страну наподобие «Тмутаракани» и «Затридевятьземельи». Очень хорошо помню, как классе в 4-5, я, уже зная, что Персия это отнюдь не сказочная страна (как, впрочем, и Тмутаракань), я решил найти ее, наконец, на карте. Как же я расстроился, когда, разумеется, не нашел. Где же все эти «Сады Шираза», «Персидские персики» и прочие интересности обитают? Пытливый детский ум все же докопался до истины – Персия оказалась Ираном. На том я и успокоился, решив, что когда-нибудь съезжу туда и поищу пещеру Али-Бабы (кстати – нашел – см. раздел «Иран/Шираз/Достопримечательности/Накше-Рустам»)…
Следующий импульс моему желанию побывать в этой стране стало изучение истории. В красочной книге, посвященной главным сокровищам из Списка всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, я обнаружил большую фотографию каких-то красивых руин. Рядом с фотографией рассказывалось, что это Персеполь – древняя столица персов. Как же, как же – знаем – «Таис Афинскую» Ивана Ефремова читали, про Александра Македонского, разрушившего этот город, слышали…
Разумеется не обошлось из без фильма «Тегеран-43», который кроме сумбурного сюжета запомнился мне и фразой героини Натальи Белохвостиковой «Какая мертвая выжженная земля! Страшное место!», которую она произнесла глядя на якобы тегеранскую кладбищенскую землю. Замечу, что естественно фильм снимали не в Тегеране, а в одной из республик СССР – в 1979 году, когда проходили съемки, Иран стал для СССР одним из идеологических врагов – победившие исламские революционеры мягко говоря прохладно относились к Советскому Союзу. Кстати, интересно, что многие из тегеранских сцен фильма вообще снимались не на натуре, а в мосфильмовских павильонах, где была построена большая декорация с невысокими домами и тесными улицами…
В общем вот так у меня, как бывает у любого человека, незнакомая страна обрастала какими-то ассоциациями, подробностями, домыслами, постепенно складываясь в некий образ.
Одним из последних таких штрихов для меня стали словосочетания «иранская ядерная программа» и «личный враг Президента США». Все дело в том, что уже после окончания университета я работал в одном из бывших секретных московских НИИ, куда на стажировку приезжали иранские инженеры. Приезжали учиться делать материалы для ядерных реакторов. Как и положено, руководство института перепоручило стажеров руководству лаборатории, а оно – собственно сотрудникам лаборатории, то есть мне. Ну, не только, мне, конечно, но так уж получилось, что с этими иранским инженерами я колупался довольно много времени. Ничему такому суперсекретному я их не учил, вообще надо заметить, что рассказывали (по крайней мере в нашей лаборатории) им лишь о тех материалах, которые применяют исключительно в мирных целях. Тем не менее это не помешало администрации США ввести санкции против моего НИИ, а тогдашний Президент США Билл Клинтон даже назвал всех сотрудников института, естественно, и меня в том числе, своими личными врагами. Впрочем, через несколько лет санкции отменили, Клинтон тоже передумал – мало ли у него врагов - зачем ему еще пять сотен лишних?
Ну, а в последнее время меня заинтересовал еще и опыт исламского правительства Ирана, пытающегося сохранить национальную уникальность целой страны, прямо скажем, отнюдь не демократическими методами. Впрочем, оно и понятно – демократические методы ведут к размыванию национального самосознания под натиском глобализации. Вот мне и стало интересно, может ли культура отдельно взятой страны избежать ассимиляции с помощью жестких законов, в данном случае законов шариата. Забегая вперед скажу, что однозначного ответа я так и не получил – с одной стороны внешние проявления жизни обычных иранцев, начиная от пресловутых ограничений на облик женщины, повсеместных чаепитий в парках с собственными чайничками на примусах, и заканчивая неподдельной любовью к своей стране и к ее истории (взять хотя бы сильно развитый внутренний туризм), а с другой стороны - откуда тогда у иранцев такая тяга, я бы даже сказал – жажда – ко всему иностранному?
Ну вот, теперь Вы, пожалуй, знаете всю преамбулу моего визита в Иран. Впрочем, я бы может и не поехал туда так скоро, если бы не другой американский Президент – Джордж Буш младший. Однажды по телевизору я увидел репортаж из Вавилона, который после своего вторжения в Ирак активно разграбляли американские солдаты. Смысл репортажа сводился к тому, что через год после того, как армия США стала «охранять» древнюю столицу Месопотамии, на черном рынке разных стран появилась уйма вещей из музейной коллекции этого находящегося под охраной ЮНЕСКО города. Прикинув, что если Буш когда-нибудь перейдет от бряцания оружием к делу и решит объяснить, что такое «демократия» не только иракскому, но и иранскому народу, я живо представил себе картину, как какой-нибудь «джи-ай» тащит под мышкой здоровенную колонну из Персеполя к себе в «Хаммер». Решив, что раз уж Вавилон мне теперь не посмотреть, то надо хоть древности Персии посетить, пока еще можно.
Сказано – сделано. Справедливо рассудив, что наиболее выигрышно Иран будет смотреться ранней весной (это я знаю по опыту посещения Узбекистана), а главное – не убьет меня сорокоградусной жарой, я наметил поездку на апрель. Два года, вернее – два апреля, ушли впустую – то дела, то другие путешествия… Третий апрель уже был почти готов подарить мне Иран, но опять помешала работа - апрель и часть мая пролетели, а изнывать от жары совсем не хотелось. Поразмыслив, я решил «перекинуть» поездку на осень – в конце концов может она даже лучше весны – персики и гранаты уже поспеют... Надо было лишь определиться с временем. Оказалось – все просто. Во-первых – Рамадан. Слоняться по улицам мусульманских городов до захода солнца с пустым желудком мне еще в Марокко надоело. Так, когда у нас в 2008 году Рамадан? Ага – в сентябре. Заканчивается 29 числа. Прекрасно. Во-вторых - в этих же числах в США стартует предвыборная президентская гонка, значит точно американцы войну не начнут – кому охота рейтинги портить?
Дальше я сел за составление программы поездки – Тегеран (куда же без столицы, да и потом прямые рейсы из России только туда и прилетают, подробности о городе см. в разделе «Иран/Тегеран/Самое главное/Бетон под смогом»), затем – Исфахан (говорят - самый туристический город страны, подробности – в разделе «Иран/Исфахан/Самое главное/Половина мира»), затем – Шираз (прослыл самым веселым и поэтичным, подробности – в разделе «Иран/Шираз/Самое главное/Город поэтов»), из которого удобно совершить вылазку в тот самый Персеполь (см. раздел «Иран/Шираз/Достопримечательности/Персеполь»). Путеводители еще очень активно Йезд (или, как часто ошибочно его пишут, «Язд») рекомендуют, но этот город я оставил про запас – если получится. Реперные точки установлены, пора смотреть что с перелетами. На сайте авиакомпании «Иран Эйр» я быстренько выяснил, что не так все просто – самолеты этой авиакомпании летают по довольно сложному графику и на мой маршрут он не рассчитан, а билеты более мелких авиаперевозчиков в Москве достать затруднительно. Первой жертвой пал Йезд, второй – Тегеран, от которого пришлось «отщипнуть» один день в виду неежедневности рейсов в столицу Ирана из Москвы. По той же причине из маршрута выпали предполагаемые вылазки на Каспийское море и на Персидский залив.
В результате, в начале августа я пришел в московский офис авиакомпании «Иран Эйр» и забронировал билеты до Тегерана на 30 сентября и обратно на 12 октября.
Следующий ход – еще проще. В интернете нашел сайт с перечислением всех основных отелей Ирана, подобрал себе гостиницу в каждом городе, где собирался остановится, нашел официальные сайты этих отелей, узнал стоимость номеров и… Стал искать туристическую компанию, которая могла бы мне забронировать эти отели, а заодно и оформить иранскую визу. Как я и ожидал, компаний, который продвигали бы Иран на наш рынок нашлось немного – штуки две-три. Начал с самой разрекламированной. Позвонил по указанному телефонному номеру, сказал, что хочу в Иран, готов подъехать и оплатить тур. Ответ меня несколько озадачил – не надо, дескать, подъезжать, тем более с деньгами. Вы лучше сначала по электронной почте пришлите, что от нас хотите…
Ну ладно, я послал, все что хотел. Как сейчас помню – это была среда. Ни в четверг, ни в пятницу мне ответ не пришел и я послал копию запроса в другое турагентство – второе из списка, а заодно поскреб по закоулкам интернета в поисках еще какой-нибудь фирмы, которая не боится работать с Ираном. Нашел одну через поисковик – «Гашт-тур» (www.irangashttour.com). Оказалось, что это вообще иранская турфирма, у которой просто была часть сайта переведена на русский язык. «Была – не была!» – подумал я и отправил копию своего запроса и туда. На следующий день, то есть – в субботу пришел ответ (видимо сказался тот факт, что суббота в Иране далеко не суббота, а наоборот – понедельник, практически как у Стругацких). Девушка по имени Джемма на чистом русском языке объяснила мне все тонкости и нюансы, касающиеся моего плана, и обязалась в ближайшее время узнать подробности про бронирование отелей. При этом она не забыла упомянуть, что виза уже не нужна – Иран с марта 2008 года стал для россиян безвизовой страной, вернее туристическую визу на 15 дней (а не как до сих пор много где указано – только на 7 дней!) просто штампуют в аэропорту по прилету как в каком-нибудь Египте или Турции (хотя здесь есть свои нюансы – см. раздел «Иран/Неприятности/Виза»). В итоге наших переговоров к вечеру воскресенья у меня уже практически были забронированы отели во всех городах, причем цены на номера, указанные Джеммой, полностью совпадали с ценами, приведенными на официальных сайтах этих гостиниц. Конечно, была велика вероятность того, что цены эти завышены, и что на месте я мог бы снять номера дешевле, но жадничать не хотелось, хотелось полной определенности в поездке – зачем тратить свое время на поиски пристанища среди ночи, когда в это время можно уже спокойно спать? Все-таки не студент уже… Короче говоря, я согласился с условиями «Гашт-тура» и на следующий день пошел выкупать авиабилеты. А еще через день мне пришло письмо от того российского турагентства, куда я звонил по телефону. Они радостно сообщали мне, что им удалось связаться с выбранными мною отелями и… предложили мне номера по цене в два с лишним раза выше, чем указанные на гостиничных сайтах цены. На авиабилеты (которые к тому времени у меня уже были на руках) они тоже накрутили лишних 20%. А за оформление визы на месяц через посольство они потребовали 200 евро, причем не гарантировали ее своевременное получение. Ради интереса я написал им ответ, где сослался на официальные цены и намекнул о том, что посольская виза мне в общем-то и не нужна. Ответ пришел через несколько дней и довольно короткий. Смысл был таков «или так, или никак». Я выбрал «никак», поскольку с Джеммой из «Гашт-тура» уже больше недели уточнял самые мелкие детали, даже – детальки, путешествия. Забавно, что еще через несколько дней мне пришел ответ от второй российской турфирмы, которой я послал запрос чуть позже – там цены указывались еще больше, чем у первой…
К чему я это все рассказываю? Просто хочу подчеркнуть, что если Вы соберетесь в Иран, то будьте готовы к тому, что оформлять свою поездку через российские агентства дело неблагодарное – ввиду небольшого потока туристов (где-то я читал, что число ежегодно посещающих Иран россиян-туристов не превышает 1000 человек) и нераскрученности направления оно рекламируется как «эксклюзивное» со всеми вытекающими отсюда из-за отсутствия конкуренции завышениями цен. Не сочтите за рекламу, а сочтите за совет – обратитесь лучше все к той же Джемме (e-mail: russia@gashttour.com) – ей из Ирана во-первых виднее, как лучше организовать Вашу поездку, а во-вторых и выйдет намного дешевле… Ну, а если Вы привыкли ездить «дикарями», то Иран и в этом случае вряд ли поставит Вас перед неразрешимыми проблемами – добро пожаловать!
Так. Вы, стало быть, столько всего прочитали, что я тут понаписал? Значит Вам действительно интересен Иран? Тогда – самое главное. Практическая информация и советы, которые может дать человек, испытавший все на своей шкуре. То есть – я. Начинаю.
Во-первых советую отбросить все свои стереотипы об Иране – страна ни похожа ни на один из них. В ней нет кучи того, что представляют о ней европейцы, зато есть куча другого, что о ней даже и не думают.
Первое, что спрашивали у меня знакомые, когда узнавали, что я был в Иране, так это «тебе не страшно было – там же война идет!». Так вот, в Иране войны никакой нет, война – в Ираке. В другой стране. Иран – вообще удивительно спокойная страна. Вы когда-нибудь слышали об иранском терроризме? Конечно слышали! США внесло Иран в список стран, поддерживающих терроризм (ох и любят они всякие списки составлять и «личных врагов» себе искать), и активно продвигают эту идею в массы. Не без основания, конечно, но не в этом дело. Вы когда-нибудь слышали о терактах в Иране? Нет-нет, не в Ираке, а именно в Иране? Вспомните… Не помните? Правильно – в Турции, в Египте, в Индии, да мало ли еще где эти теракты происходят постоянно, но ведь туристы не перестают ездить в эти страны, а вот в Иран боятся. Напрасно. Иран – одна из самых безопасных стран мира, особенно для туристов. Даже безопаснее Кубы. Хотя нет – вру. Террористы в Иране есть. Более того - они на каждом шагу. Это мотоциклисты, да и вообще водители любых транспортных средств (подробности см. в разделе «Иран/Неприятности/Мотоциклисты»). И это практически не шутка – выживать на персидских дорогах надо научиться…
Идем дальше. Слухи о том, что некие ортодоксальные шиитские личности могут презрительно и недоброжелательно посмотреть на «хориджей» (так в Иране называют иностранцев), а то и перейти границу вежливой беседы, тоже сильно преувеличены. Я в менее религиозном Марокко и то поймал несколько таких взглядов и однажды даже был обстрелян мальчишками горстью камушков, а вот за время пребывания в Иране у меня ни разу не было ни намека на недоброжелательное отношение ко мне аборигенов, разве что «словил» пару кротких смешков и улыбок из-за своей неуклюжести в каких-то не совсем понятных мне ситуациях, связанных с местными обычаями. Отсюда еще один вывод – все, что пишут о гостеприимстве персов в русском интернете – сущая правда. Какими бы чрезмерно хвалебными не казались Вам эти отзывы, они все соответствуют действительности, я проверил это на себе. И подвезут тебя иранцы бесплатно, и угостят тебя чем-нибудь вкусненьким, и какую-нибудь достопримечательность в неурочный час совершенно бесплатно откроют, в общем будут холить и лелеять. Даже не знаю с чем это связано – то ли со стремлением приобщиться через тебя к другому, заграничному, миру, который многим иранцам недоступен (так что не удивляйтесь, когда прохожие на ломанном английском, а чаще всего - студенты и далеко не на ломанном английском, будут пытаться вступить с Вами в светскую беседу, которая обычно ограничивается вопросом «Вы откуда к нами такие красивые приехали?»), то ли просто действительно с гостеприимным характером представителей этой древней нации.
Гордый национальный характер вообще сильно влияет на повседневную жизнь персов и их взаимоотношения. В отличии от арабов, к Вам никто не будет приставать с целью что-нибудь продать (исключение составляют лишь зазывалы ковровых магазинов на площади Имама в Исфахане) или куда-нибудь отвести за денежку (могут предложить это сделать совершенно бескорыстно, оплатой в этом случае послужит Ваше общение), никто не будет Вас пытаться обмануть в цене (исключение составляют лишь некоторые таксисты, но таксисты везде одинаковые) и могут даже обидеться, если Вы пожелаете поторговаться как в какой-нибудь отсталой стране.
Кстати – об отсталости. Иран, конечно, не Европа, но и далеко не Африка. Даже несмотря на эмбарго, здесь можно купить товары любых основных мировых брендов. Нет, конечно каких-нибудь супердорогих прибамбасов, что продаются на Рублевке, Вы не встретите, но с ширпотребом никаких проблем нет, особенно с мелким и дешевым. Особенно – китайского производства. Единственное неудобство при покупке – это то, что совершать ее Вам придется не в магазине. Ну не любят иранцы нормальных супермаркетов. Они любят базары, развалы и небольшие лавки, пускай те и расположены в достаточно современных торговых комплексах. Хотя у меня создалось впечатление, что это не иранцы не любят супермаркетов, а хозяева городских базаров, которые по слухам имеют очень большой вес в иранском обществе, не любят конкурентов в виде супермаркетов. Я зашел в один из крупных продуктовых магазинов в Тегеране. Ассортимент как в аналогичном заведении на погрязшей в продовольственном кризисе Кубе – растительное масло, вода, томатная паста, крупа и немного колбасных изделий. Свежие овощи, фрукты, мясо – все это иранцы привыкли покупать на рынках или в небольших лавках.
Однако, стоит заметить, что если в общем глобальной отсталости в Иране не наблюдается, то некие бытовые неудобства и мелочи присутствуют. Например воняющие выхлопами практически бесплатного бензина старенькие маленькие автомобильчики, ввезенные в страну еще до эмбарго. Опять-таки этот факт навевает сравнение с Кубой – там дороги бороздят американские «доэмбарговские» машины 1940-50-х годов плюс советские автомобили 1970-80-х годов, в Иране – европейские «доэмбарговские» 1970-х годов плюс произведенные на бывших иранских филиалах европейских автоконцернов бибики 1980-х годов (ну или более поздние модели типа «Пежо-Парс»). Хотя, с другой стороны, из таких мелочей и складывается колорит страны, ведь если бы весь мир был одинаков, то не было так интересно по нему путешествовать…
Еще из туристических неудобств отмечу такую мелочь, как отсутствие в музеях киосков с информационными буклетами, брошюрами, открытками и прочими безделушками, которые помогают понять, что же Вы в этом конкретном музее можете такого интересного увидеть. А в тех музеях, где подобные киоски есть, либо ничего такого не продают, либо продают только толстенные книги и фотоальбомы. Так же непросто достать и карту города – ее можно обнаружить лишь в некоторых книжных магазинах, да и то не всегда на английском языке. Впрочем, я распечатал себе подробные спутниковые снимки городов (благо в связи с подготовкой к войне американцы иранскую территорию довольно детально обсняли), которыми и пользовался.
Ага. Поговорим о том, что очень важно для путешественников – об удобствах перемещения по стране. Тут все очень просто – все мелкие неудобства с лихвой окупаются дешевизной. Дешевый бензин означает дешевый проезд на автобусах и такси (я бы даже сказал не дешевый, а смешной). Дешевый керосин – это дешевые авиабилеты (в какой стране мира Вы сможете преодолеть по воздуху километров 400 всего за 25-30 долларов?). Отмечу, что все непонятные закорючки на фарси дублируется и нормальными латинскими буквами на английском языке (во всяком случае во всех крупных городах), так что ни заблудится в городе, ни потеряться в аэропорту или на вокзале, ни прозевать свой рейс, ни проехать мимо нужного поворота на шоссе, Вам не удастся, если Вы не полный растяпа. И зачем это я только три недели учил их буквы? Думал, что умение читать на фарси будет необходимым на улицах города, а оказалось… Ну, в общем, мне было, конечно, приятно читать всю эту персидскую вязь, но, если учесть, что я ничегошеньки не понимал в прочитанном (кроме слов «базар», «чай», «кебаб» и географических названий), то никакой особой практической пользы из своих знаний я не вынес. Хотя, конечно, в нетуристических местах, в кои я с удовольствием заходил, понимание из текста на указателе того, что я нахожусь возле мавзолея «Бабы такого-то», поднимало меня в собственных глазах. Ну да ладно, не буду отвлекаться…
Как ни странно, но главной проблемой для «диких» туристов в Иране, о которой я нигде не читал, является питание. Я, как уже говорил, специально переждал Рамадан и нисколько не сомневался, что проблемы «где поесть» у меня не возникнет. Оказалось – напрасно. Рамадан – не Рамадан, 90% иранских ресторанов и кафешек днем закрыты и начинают пускать посетителей лишь после захода Солнца (закрываются они по закону не позже 23.30). Да и то это, в основном, мелкие забегаловки, где из еды предлагают что-то вроде шаурмы. Удивительно, как не развит в современном Иране ресторанный бизнес (подробности см. в разделе «Иран/Неприятности/Питание»).
Вот еще что – вопрос – что делать со съеденным? Что делать, если Вам приспичило избавиться от него во время прогулки по городу? Не волнуйтесь – во-первых можете смело идти в ближайшую мечеть – при ней всегда есть туалеты, а вход в мечети свободный. Во-вторых и обычных общественных туалетов, причем – бесплатных, в местах отдыха людей (парках, скверах) тоже предостаточно. Только вот туалетной бумагой Вам придется запастись – иранцы ей не пользуются, а пользуются специальным душиком и затем - рукомойником…
Раз уж мы затронули тему мечетей, то развею все страхи по поводу их посещения. Вход в них свободный как для мужчин, так и для женщин, открытый для иностранцев и они даже приветствуются. По сравнению с этим зачастую закрытые армянские церкви, православный собор в Тегеране, зороастрийские храмы, выглядят эдакими воображалами. Ощущение это дополняется огромными заборами, которыми немусульманские храмы отгорожены от глаз туристов и правоверных. Очевидно, что бы не искушали глаза последних. Впрочем, есть на территории Ирана особо почитаемые мавзолеи, куда пускают лишь мусульман. Но ведь никто не мешает Вам таковым прикинуться – проверять Ваше вероисповедание просьбой продекламировать что-нибудь из Корана или произнести фразу «Аллах акбар!» никто не будет, все останется на Вашей совести и если она Вам позволит, Вы сможете увидеть много интересного.
Не осталось в иранском обществе и следа истерии исламской революции (если и осталось, то где-то глубоко, обычному туристу надо очень долго копать, что бы ее разглядеть) – последние несколько лет в Иране идет практически перестройка – многое из запрещенного ранее хоть и по-прежнему запрещено, но уже не так рьяно преследуется. Так, например, я ни разу не видел, что бы полиция проверяла документы у сидящих на одной скамейке представителей противоположных полов с целью определить являются ли они мужем и женой или нагло нарушают законы шариата (а как я читал даже в отзывах наших туристов, раньше такое встречалось частенько). Еще один забавный факт – в витринах магазинов стали появляться манекены с нормальными женскими формами, постепенно заменяя простые вешалки, на которых раньше выставлялся товар. Недавно введенный запрет на курение кальяна обычными гражданами уже выведен из употребления – кальян по-прежнему курят и в чайханах, да и просто на улицах. Курят на улицах и даже на территориях мечетей и сигареты. И делают это совершенно открыто. Лишь две вещи пока еще неукоснительно соблюдаются. Первая – это «сухой» закон. Спиртное в Иране открыто продают и полуоткрыто употребляют лишь хитрые армяне, которые еще в средние века выпросили у шаха дозволение использовать его «в культовых целях». Но мусульманам пить нельзя, что, впрочем, не мешает им соблюдать этот запрет лишь вне стен родного дома. Хотя, как мне показалось, многие молодые иранцы не прочь были бы вечерком посидеть в кафешке и выпить стаканчик-другой пива за приятной беседой с друзьями. А пока пиво им заменяет чай, который, на мой взгляд, ничуть не хуже способствует беседе. Кому же чай совсем надоел, могут посасывать безалкогольное пиво – здесь у «Баварии» нет конкурентов – каких только вкусов эта торговая марка не предлагает – наверное есть даже и клубничное или шоколадное пиво, но, повторюсь – в нем нет ни капли спиртного. Да, встретить на улице пьяного в Иране практически невозможно, зато вот явно укуренного или унюхавшегося – можно, хотя и редко.
Второе, что неукоснительно соблюдают иранцы, точнее - иранки – это дресс-код. Он касается и иностранных туристок. Впрочем и здесь уже давно «перестройка» – никто не принуждает носить глухие чадры с прорезями для глаз, аки у жен Абдуллы из «Белого солнца пустыни» (я, кстати, в Иране подобных одеяний вообще ни разу не встретил) – главное, что бы на голове был любой платок (причем из него даже могут как бы не нарочно выбиваться волосы, что вообще-то, противоречит нормам ислама), а тело женщины обязательно должно быть «укутано» накидкой. Ну хотя бы что бы она попу прикрывала (такие «мини» в основном носит молодежь), еще лучше – коленки (обычно так и ходит большинство женщин), а вообще положено – до пят (это уж удел бабушек). В первых двух случаях ниже накидки, естественно идут не голые ноги, а торчат брюки, чаще всего – джинсы. Дома и в гостях у друзей, разумеется, все женщины ходят в нормальной европейской одежде и без всяких «косынок». Впрочем, есть в Иране и несколько мест, куда женщинам вход разрешен вообще лишь закутанными в простыню до пят – это мавзолеи особо почитаемых людей. Не стоит этого пугаться – во-первых простыню совершенно не обязательно носить с собой – ее выдают при входе, как юбки и платки возле наших православных монастырей, а во-вторых ничего особенного, чтобы накинуть на себя эту простыню нет – даже приключение небольшое получится. Занятно, что цвет и рисунок всех этих повседневных «чехлов» может быть любым, но иранки по-прежнему предпочитают черный, причем особенно – молоденькие девицы – считается, что так элегантнее (они даже позволяют себе эти накидки приталивать!), мне показалось это похожим на правду – не даром Марлен Дитрих предпочитала черное.
Забавным мне показалось и ситуация с женщинами на транспорте – с одной стороны для них в тегеранском метро отведены первый и последний вагоны, куда мужчинам входить запрещено (женщины же могут входить и ехать в любом вагоне, в том числе и с мужчинами), а в Ширазе я видел другую уморительную картину – обычный городской автобус, задняя «женская» часть которого буквально битком набита пассажирками, а передняя «мужская» при этом практически пустая. Так вот, а с другой стороны в поездах дальнего следования женщине вполне могут продать билет в купе с пятью мужчинами (в Иране купе шестиместные – как у нас общие вагоны) и уж только от нее и от проводника зависит, удастся ли ей с честью выбраться из этой ситуации. Да и в самолете мужчин и женщин сажают вперемешку, но при этом входить в аэропорт и проходить досмотр они должны в разных коридорах. Согласитесь, довольно непоследовательно…
В заключении остается добавить, что Иран – очень дешевая страна. Ну очень. За 11 проведенных в ней дней я с трудом потратил на питание, сувениры, входные билеты в музеи, развлечения, транспорт и пр. (за исключением авибилетов и оплаты отелей) всего 250 евро. При этом я позволял себе абсолютно всё. Просто «всё» в этой стране стоит очень дешево, особенно по сравнению с Москвой. При этом чувствуешь себя настоящим миллионером – 250 евро – это больше 3 миллионов иранских реалов. Кстати, менять валюту советую в аэропорту (доллары и евро принимают без проблем) – там эта процедура проходит гораздо быстрее, чем в обычных банках. А курс по всей стране все равно одинаковый. Есть еще уличные менялы, но ими я не воспользовался – имеющиеся на руках миллионы некуда было девать. Замечу, что большинство цен в стране указаны не в риалах, а в имевших хождение до начала XX века туманах (томанах), что для иностранцев представляет некоторое неудобство – цены надо умножать на 10, что бы перевести ее в риалы.
Вообще, конечно, я прекрасно понимаю, что получить впечатление от страны за несколько дней, причем посвящая эти дни в основном осмотру достопримечательностей, можно только поверхностное, так что не судите мои воспоминания слишком строго. Вполне возможно, что я еще вернусь в эту гостеприимную и спокойную страну – ведь надо же и Йезд посмотреть, и Тебриз, и Шуш, и Мешхед, на Каспий и Персидский залив смотаться, да мало ли чего в Персии еще интересного найти можно – стоит только начать.
Ах да – чуть не забыл. Не смотря на то, что я поехал в Иран в середине осени, и полагал, что палящее солнце не будет мне препятствием для получения положительных эмоций от приключений, жара стояла… не то, что бы невыносимая, но… Лучше закончу тем, с чего и начал – с песенки Вениамина Смехова из «Али-Бабы…». Петь про надо очень медленно и непременно голосами Олега Табакова и Татьяны Никитиной. Три-четыре:

На востоке - простор,
Над простором - шатер,
Над седой шапкой гор -
Гордо-синий ковер,
Но...очень жарко!

P.S. Забавный факт – как-то уже после поездки в Иран на одном из интернет-сайтов я увидел банер с фразой «Посетите волшебную Персию!». Я из любопытства кликнул по нему, попал на страницу туристического сайта, где красочными словами расписывалась трех тысячелетняя история страны, потом шли призывы не пропустить знакомство с ней, а заканчивалось все фразой «Приглашаем Вас в жемчужину Персидского залива – Дубаи!». Да, Персия – это неплохой бренд и, я полагаю, многие бы путешественники могли задуматься о поездке именно в «Персию», тогда как в «Иран» с его плохой репутацией мало кого затащишь. Надеюсь, Вы не будете следовать устоявшимся этим стереотипам…
P.P.S. Думали, я забыл рассказать Вам немного об истории Ирана? Ошибаетесь – уже начинаю, только учтите – рассказ долгий, как и сама история страны…
Первые известные стоянки каменного века на территории современного Ирана возникли около 10000 лет назад – как и положено, обживались долины рек, а также берег Каспийского моря и почти сразу же здесь стали возделывать злаки. Позже появилось скотоводство и начали возникать зачатки государственности. В начале третьего тысячелетия до нашей эры на юго-западе нынешнего Ирана возник первый город, а вскоре и первое государство – Элам со столицей в Анашане, а затем в Сузах (нынешний Шуш). Эламиты перенимали от соседей шумеров и жителей государства Аккаде все достижения науки того времени – в первую очередь – письменность. Местные наивные иероглифы уступили место прогрессивной клинописи, которая приняла официальный статус где-то за две с половиной тысячи лет до нашей эры.
Как и в случае с Римской империей, Шумер и Аккаде пали под натиском варваров – племен, спустившихся около 2200 года до н.э. с гор северо-запада Ирана. Впрочем, недолго похозяйничав, точнее – разграбив все, что можно, варвары растворились, а место столицы Междуречья закрепилось за Вавилоном. Но и ему была подготовлена неприятная участь быть разрушенным. В XVIII-XVI веках до нашей эры горцы на этот раз с запада Ирана захватили одну из древнейших стран Земли и владели ей до XIII века до н.э. А что же собственно Элам? Он худо-бедно в стороне переждал все перипетии, происходившие у западных соседей и достиг расцвета как раз в XIII веке до н.э., когда варвары уже основательно подточили могущество Вавилона. В то время Элам контролировал территорию от Евфрата до центра современного Ирана и даже поставил точку в очередном этапе истории своих более развитых соседей – около 1150 года до н.э. эламиты захватили Вавилон, после чего он лет на пятьсот попал под власть Ассирии.
Второе тысячелетие до нашей эры стало для иранской земли поистине судьбоносным – из Средней Азии (или по распространенной до не давнего времени версии – из Индии) сюда пришли арии. Загадочные племена, название которых с персидского переводится как «благородные», ассимилировавшись с местными жителями к первому тысячелетию до нашей эры, положив начало иранской нации, которая до сих пор обитает в этих краях.
В IX-VII веках до н.э. у арийцев-иранцев было уже несколько государств – Мидия на северо-западе нынешнего Ирана, Урарту на его севере, Манна у озера Урмия, и… Элам. Он, в отличии от былых соседей, легко пережил очередное нашествие иноземцев. Да и нашествие это было отнюдь не варварским – культура ариев либо была соразмерна, либо даже превосходила культуру древних эламийцев.
Однако в то время значительная часть иранских земель все еще находилась под властью Ассирии, лишь в 616-605 годах до н.э. ее завоевали и уничтожили объединившиеся мидийцы и вавилоняне. Вавилоняне зажили спокойно, более того - на почти сто лет там пришелся самый мощный расцвет этого государства. А мидийцы не успокоились - завоевали Урарту, Манну и большую часть Иранского нагорья. Мидия стала мировой державой.
А в 550 году до н.э. случилась неожиданность. Дряхлеющий Элам, или как в те времена называли эту страну греки – Персида или Парса, показал свои коготки. Именно в этом году сын царя Парсы Камбиза I и дочери царя Мидии, вошедший в историю как Кир II Великий, объединил соседние с Эламом племена и в ходе трехлетней войны сверг с трона Мидии своего дедушку Иштувегу (впрочем с ним он обошелся милостиво и по легенде даже назначил его наместником одной из провинций). Столицей своей новоявленной империи Кир Великий провозгласил основанные им в 546 году до н.э. Пасаргады (см. описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Пасаргады»), а саму империю стали называть Парса. Впрочем, большую известность она получила под греческим названием – Персида или просто – Персия…
Кир Великий был воистину великим завоевателем – кроме присоединения к Персии ближайших соседей, он в 547 году до н.э. захватил властвовавшую над практически всей Малой Азией греческую Лидию, а ее столицу Сарды взял с помощью военной хитрости. По совету своего полководца мидийца Гарпага перед решающей битвой Кир посадил своих лучников не на коней, а на верблюдов, которые были обычными домашними животными для персов. Однако лидийцы видели верблюдов впервые, и если воины еще как-то совладали с собой, то их лошади испугались неизвестных существ и спешно ретировались, превратив армию лидийцев в пехоту, которая и стала легкой добычей для хитрых персов.
Впрочем, не только за военные победы Кира называют Великим (кстати, на фарси его имя звучит «Куруш»), он был еще и великодушен к своим поверженным противникам, а главное – заботился о процветании собственного народа (этим фактом можно объяснить и то, что многие народы присоединялись к его империи добровольно). Вот названия только самых известных древних государств, вошедших к концу его правления в Персию – Мидия, Ливия, Ария, Бактрия, Согдиана, Хорезм, Вавилон, Сирия, Палестина, Финикия, а уж сколько было мелких…
Короче говоря, в результате походов Кира Персия стала занимать весь Ближний Восток – она граничила на западе с Египтом и Средиземным морем, на востоке с Индией, на юге ее ограничивал Персидский залив, а на севере - Кавказ и пустыни Средней Азии. Пытаясь проникнуть за эти пустыни, Кир Великий, натолкнулся на индоиранское племя массагетов (иногда его отождествляют со скифами), жившими на территории между Волгой и Амударьей. Так вот, в 530-529 годах до н.э. массагеты под предводительством своей царицы Томирис разгромили войска персов, а сам семидесятилетний Кир Великий пал в одном из сражений на берегу Амударьи. По легенде Томирис, мстя Киру за смерть своего сына, бросила отрубленную голову персидского царя в бурдюк, наполненный кровью, предлагая ему таким образом утолить ненасытную жажду крови. Считается, что затем персы выкупили тело Кира и с почестями похоронили его в специально выстроенном мавзолее (см. описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Пасаргады»).
Сын Кира Великого Камбиз II посвятил свою жизнь завоеваниям в Африке – в 525 году до н.э. он захватил Египет и принял титул фараона, а затем ему добровольно подчинились Ливия и финикийский Карфаген, жители которого не стали воевать против своих соплеменников из Малой Азии, уже до этого подчинившихся персам и составлявшим ударную силу их военного флота. Камбиз II отличался от отца жестокостью, за что, по легенде, был наказан богами – причина его смерти до сих пор окутана мраком, а приемником его стал придворный мидийский маг Гаумата, который более известен как Лже-Бардия – он выдавал себя за младшего брата Камбиза II. Впрочем, самозванец продержался на троне чуть более полугода и был свергнут еще одним великим персидским царем – Дарием I Великим. Хотя сам он был из той же династии Ахеменидов, что и Кир Великий, для большей, как сейчас говорят, легетимности он женился на дочери Кира - Атоссе.
Первые несколько лет правления у Дария (на фарси его имя звучит «Дараявауш») ушли на подавления восстаний по всей пытающейся расползтись в разные стороны империи, и успешно справившись с этой задачей, уже в 521 году он начинает расширять ее границы. Результатом первого похода стало присоединение новых земель долины Инда, получивших название Хинду, т.е. – Индия, затем пали многие греческие острова в Средиземном море.
Для начала новых земель Дарию хватило и он занялся государственными делами – провел политическую, административно-территориальную, денежную, военную и налоговую реформы, главная цель которых заключалась в укреплении «вертикали власти». Этот период правления Дария ознаменован и расцветом Персеполя (см. описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Персеполь»), ставшим наряду с Пасаргадами, Сузами и Экбатанами одной из резиденций персидских властителей (как таковой столицы у персов не было, их цари жили в этих четырех городах по очереди в разное время года, а вообще резиденции у них располагались в 113 городах по все стране). Считается, что именно при Дарии I возникла одна из разновидностей раннего зороастризма – новой монотеистической религии (распространенно мнение, что это вообще первая возникшая на планете религия с единым Богом). Укрепил Дарий и традицию празднования Навруза, сложившегося еще при мифическом первом персидском царе Джамшиде. С тех пор этот праздник – по-нашему – Новый Год (точный перевод с фарси – «новый день»), отмечающийся в день весеннего равноденствия – 21 марта, стал любим не только в Иране (до сих пор календарный год здесь начинается именно в этот день), но и в нашем Татарстане, в почти «наших» Узбекистане, Казахстане, Таджикистане, Туркменистане, Казахстане, Азербайджане, Киргизии, да и в «ненаших» Албании, Боснии и Герцеговине, Индии, Пакистане, Турции, Афганистане (кое-где Навруз празднуют 20 или 22 марта) – так что традиции первых персидских царей живы и поныне …
В 510-х годах до н.э. Дарий продолжил череду завоеваний. Для начала он покорил причерноморские народы Малой Азии и сделал то, чего до него ни делал никто – построил из кораблей понтонный мост через Дарданеллы, по которому его многотысячная армия перешла в Европу. До Дуная войска дошли без боя, реку преодолели по наведенному еще одному понтонному мосту, и принялись гоняться за скифами, которые и были основной целью Дария – слишком уж они беспокоили его империю в районе Каспия. План Дария был прост – ударить скифам с тыла. Впрочем, скифы не дураки – они просто бежали в степи низовьев Дона и Волги. Погонявшись за ними несколько месяцев Дарий бросил это бесполезное занятие и вернулся в Персию, наказав военачальникам закрепится на Дарданеллах и покорить Фракию, создав таким образом плацдарм для похода на Грецию. Видя мощь персидской армии, Македония сдалась без боя, а ее тогдашний царь Александр I спешно выдал свою сестру за высокопоставленного персидского чиновника, остановив, тем самым, иноземную экспансию.
В 499 году до н.э. в большинстве покоренных греческих городов начались восстания – это было зарождение долгого военного противостояния Греции и Персии (интересно, что каждая из сторон считала другую дикарями). В конце концов греки так замучили Дария, что тот в 492 году до н.э. затеял большую карательную операцию. Как и в прошлый раз, его войска успешно переправились через Дарданеллы и двинулись на запад. Практически все тогдашние греческие государства быстренько признали власть персов, сопротивляться решили лишь Афины и Спарта. По легенде такое поведение кучки греков сильно так сильно разозлило Дария, царя, владевшего огромными территориями и правившего десятками самых разных народов, что он велел слуге трижды говорить ему каждый день за трапезой: «Владыка, помни об афинянах!» Видать Дарию это самовнушение надоело и в 490 году до н.э. он послал сове войско на запад, наказав «обратить в рабство жителей Афин и Эретрии и привести перед его царские очи». В начале сентября того же года состоялась битва при городе Марафон, в которой греки проявили недюжинные тактические способности и разгромили в несколько раз превосходящую их по численности персидскую армию. В тот же день родилась красивая легенда, согласно которой греческий воин Фидиппид (по другим источникам - Филиппид) пробежал без остановки от Марафона до Афин и рухнул замертво, успев крикнуть «радуйтесь, афиняне, мы победили!». В 1896 году на первых Олимпийских играх современности по этому же маршруту марафонскую дистанцию преодолели и спортсмены. Тогда длина забега составила 34, 5 километра, но позже она несколько раз менялась пока в 1921 году ее не «стандартизировали» до современных 42 километров 195 метров…
Вернемся, однако, в Персию. Поражение при Марафоне стало для Дария началом конца. Всю Грецию покорить так и не удалось. Восстал Египет. Его жители были недовольны налоговым гнетом, а так же тем фактом, что лучшие ремесленники были угнаны в Персию на строительство дворцов в Персеполе и Сузах. Процарствовав 36 лет Дарий I Великий умер в 486 году до н.э. в возрасте 64 лет и похоронен в некрополе Накше-Рустам (см. соответствующее описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности»).
С уходом Дария I закончилась непродолжительная эпоха великих царей древней Персии, хотя наследный титул «царь царей» («шахиншах») использовался вплоть до исламской революции 1979 года.
Сын царя Дария Хашаяр шах I (т.е. – «царь героев») более известный по его греческому имени – Ксеркс I, был по словам греков вял, недалек, бесхарактерен, легко подчинялся чужому влиянию, но отличался самоуверенностью и тщеславием. Жестоко расправившись с восставшим еще при отце Египтом, а затем с поднявшим свой голос Вавилоном, Ксеркс вплотную занялся Грецией. Впрочем, Греция была уже не та раздробленная на части, что при его отце – в 481 году до н.э. для противостояния врагам был создан общеэллинский союз во главе со Спартой. В августе 480 года до н.э. огромнейшая персидская армия подошла к горному проходу у Фермопил, который обороняли легендарные 300 спартанцев во главе с царем Леонидом и несколько тысяч греческих союзников. Как известно, сражение было проиграно греками, но помогло задержать войско персов на подходе к внутренней части Эллады. Однако вскоре персы разметали плохо организованные очаги сопротивления и вступили в Афины. Разграбив город и разрушив Акрополь, они посчитали свой долг выполненными. Тем временем сам Ксеркс руководил морским сражением у острова Саламин и… с позором проиграл его грекам. Вообще, возвращение на родину для персидской армии превратилось в кошмар – то там, то здесь они проигрывали грекам одно сражение за другим, в результате чего с 479 года до н.э. Ксеркс окончательно потерял интерес к Греции, тем более, что созданная его предками империя начала трещать по швам.
Впрочем, до своей гибели от рук заговорщиков в 465 году до н.э., Ксеркс успел сделать еще одну важную для Персии вещь – он провел религиозную реформу, утвердив в качестве государственной религии зороастризм (подробности см. в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Истахр»).
Сто с лишним лет между мало чем отметившимися в Истории царями и их наследникам велась борьба за персидский престол, при этом сама держава уменьшалась в размерах, хотя и были периоды ее восстановления (например при Артаксерксе II). При этом велась перманентная борьба с Грецией, заключавшаяся, в основном, в стравливании элиннских государств между собой.
Наконец, час пробил. История сделала свой виток и в 336 году до н.э. на персидский трон взошел новый Дарий – под номером III, а на македонский престол взошел новый Александр, тоже под номером III, которого на западе называют Великим, а у нас – Македонским. Теперь все поменялось местами – македонский царь наступал, персидский – отступал. Причем пути их лежали по маршруту предков – из Греции через Дарданеллы в Малую Азию и дальше на восток. Первое столкновение произошло в 334 году до н.э. при Гранике. Александр Македонский уверенно одержал свою первую значительную победу, хотя и был ранен копьем. Вдоволь нагулявшись в последующие несколько лет по Малой Азии, восточному Средиземноморью и Египту, погромив союзников персов и заставив в одной из битв (при Иссе) с позором удирать самого Дария III, Александр решил, пора показать, кто в новом мире хозяин. 1 октября 331 года до н.э. вся земля у селения Гавгамелы (недалеко от современного иракского города Мосул) залилась кровью. Погибла уйма и персов, и греков. Греки победили, Дарий III бежал в одну из своих резиденций – Экбатаны в Мидии.
Александр Македонский направился в Вавилон, где был принят без боя и сделал этот, поразивший его воображение, город столицей своей новой империи. В 330 году до н.э. Александр взял штурмом три из четырех резиденций персидских царей – Сузы, Пасаргады и Персеполь. Последнюю он по легенде сжег, мстя таким образом за разграбление Афин (подробности см. в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Персеполь»). После этого он двинулся в оставшийся оплот царской власти Персии – в Экбатаны. Узнав об этом Дарий III бежал из города на территорию современного Восточного Ирана, но недалеко от нынешнего города Натанз был убит своими царедворцами во главе с Бессом. По легенде его последние слова, которые Дарий произнес нашедшему его греческому воину, давшему ему испить воды, были «то, что я не могу воздать благодарность за оказанное мне благодеяние, - вершина моего несчастья, но Александр вознаградит тебя, а Александра вознаградят боги за ту доброту, которую он проявил к моей матери, моей жене и детям. Передай ему мое рукопожатие…». Александр подоспел уже к бездыханному телу и приказал похоронить Дария III с царскими почестями, однако этот приказ не был выполнен – место погребения последнего персидского царя династии Ахеменидов остается неизвестным, а его скальный мавзолей на окраине Персеполя – навеки пустующим…
Александр Македонский быстренько расправился с самозванцем Атарксерксом V (так назвал себя при лже-коронации убийца Бесс) и сам принял от персидских вельмож титул «царя царей». Впрочем, дела Персии Александра беспокоили мало – он на три года умотал в Среднюю Азию, а затем – в Индию, после чего через Сузы вернулся в Вавилон, где и умер при невыясненных обстоятельствах…
По началу остатками Персии правили греки, потом – парфяне и лишь спустя пятьсот лет – в 224 году нашей эры на персидский трон вернулись собственно персы. Основателем новой династии – династии Сасанидов - считается Ардашир I Папкан, которого по легенде короновал сам Ахура-Мазда – бог зороастризма (иллюстрацию этого можно увидеть на скальном барельефе в некрополе Накше-Рустам, см. соответствующее описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности»). Такая милость со стороны Ахура-Мазды по поэтическим легендам (в том числе – по «Книге Царей» – «Шахнаме») была вполне обоснована – дескать Ардашир был внуком полумифического Сасана – единственного прямого потомка персидских царей, свергнутых Александром Македонским, «работавшего» жрецом в одном из храмов Истахра.
Как бы то ни было, но Ардашир был неплохим правителем – он перенес столицу в Истахр (см. описание в разделе «Иран/Шираз/Достопримечательности/Истахр») и начал постепенно восстанавливать былое величие империи, которая отныне стала называться Эраншахр – «Государство Ариев» (впрочем, для западного мира до 1935 года она по-прежнему величалась Персией). Его дело с завидным успехом продолжил сын – Шапур I, который прославился своими победами над Римом и забавной короной в форме шара. За свое правление он победил войска трех римских императоров, при этом один из них – Гордиан III, погиб в битве, а другой – Валериан – умер у Шапура I в плену. При Шапуре столицей возрождающейся империи стал основанный им город Бишапур (расположен недалеко от Шираза), а зороастризм вновь приобрел статус государственной религии, окончательно вытеснив пришлых греческих богов (а теснить их начали еще раньше – при парфянах).
За чуть более четыреста лет потомки Сасана не только восстановили прежние границы персидского государства, но и расширили их. Они правили землями нынешних Ирана, Ирака, Армении, Афганистана, Египта, Иордании, Израиля и Палестины, востоком Турции, частями Индии, Сирии, Пакистана, юга Кавказа и Центральной Азии, а также Аравийского полуострова. Засматривались даже на Византию, но ее спасли арабы. Эти выходцы с Аравийского полуострова распространились по миру со скоростью эпидемии, а на завоевание всей Персии им понадобилось меньше 20 лет – с 633 по 652 годы. Решающая битва случилась при Кадисии в 636 году и арабы, хотя и с трудом, но выиграли ее.
Арабский халифат использовал захваченные земли в первую очередь как сырьевые базы для новых завоеваний, мало заботясь об их процветании. Хотя со временем, видя, что с помощью развитых и неплохо отлаженных персидской и византийской государственных машин управлять страной легче, халифы переняли их политическое устройство. Естественно, что арабы принесли покоренным народам и свою молодую религию – ислам. Впрочем, его нормы достаточно либеральны – в исламе преследуются лишь язычники и атеисты, а «люди Писания» («дхимми») - христиане, иудеи и зороастрийцы признаются хотя и низшими, но все же законными верующими, поэтому население Персии по религиозным мотивам особо не преследовалось. Кстати, несмотря на «оголтелый расизм» - т.е. на строгие законы шариата, принятые после исламской революции 1979 года, либерализм верований существует в Иране и поныне – в стране много христианских церквей (в основном – армянских), много и зороастрийских храмов – эта религия жива до сих пор…
В X веке ислам стал господствующей религией в Иране, арабский язык стал государственным, а арабская письменность пришла на замену традиционной клинописи. Но персы не смирились с покорением – считается, что одной из форм общественного протеста стало возникшее здесь новое течение ислама – шиизм. С тех пор шииты и остальные мусульмане, большинство из которых – сунниты, являются практически непримиримыми религиозными врагами…
Сто лет арабы под предводительством первых халифов из рода Омейядов хозяйничали в Иране, но в 747 году на западе современного Ирана началось восстание под началом другого арабского рода Абассидов – потомков дядя пророка Мухаммеда - Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба. В 750 году Аббасиды одержали вверх, истребив при этом всех членов рода Омейядов. Иран, как часть арабского халифата, разумеется, также перешел под начало победителей. Аббасиды для своей столицы облюбовали давно уже обжитое местечко на берегах реки Тигр и в 762 году под названием под названием «Мадинат ас-Салам» («Город мира») основали главный город средневекового Востока – Багдад.
В конце VIII – начале IX веков халифат достиг своих наивысших размеров, превзойдя даже размерами бывшую персидскую империю, однако вскоре начал делится на отдельные государства между родственниками-Аббасидами, да и не только. На несколько столетий территория нынешнего Ирана была поделена на несколько государств и ими владели полдюжины династий, самая знаменитая из которых – Саманиды – таджикские сунниты, подробнее о которых Вы можете узнать в разделе «Узбекистан/Самое главное/Земля Тимура», а посмотреть на мавзолей (кстати – один из первых исламских мавзолеев в мире) основателя династии Хамитана, принявшего взамен зороастризма ислам под именем Исмаила Самани – в Бухаре (см. описание в разделе «Убекистан/Бухара/Достопримечательности/Мавзолей Саманидов»).
Тем временем персидские шииты в 945 году захватили сам Багдад и халиф был вынужден «уйти в монастырь» – оставить престол и стать духовным лидером суннитов. Впрочем, в 1055 году Багдад все равно завоевали сельджуки – те самые, которые спустя несколько столетий положили начало Османской империи и далее – современной Турции. Но в те времена сельджуки были еще дикарями и вскоре их правлению пришел конец – в 1118 году на багдадский трон вернулись Аббасиды.
Впрочем, на основные земли Ирана все эти происшествия сказались положительно – ослабление и развал арабского халифата привел Персию в X – начале XI веков к настоящему экономическому и культурному подъему – были заложены развивались многие современные города, восстанавливалась торговля, прерванная арабским завоеванием… Вообще, до сих пор персы считают период арабского владычества не самым лучшим временем, аки татаро-монгольское владычество на Руси.
А вот XII век для Ирана выдался неудачным – религиозная борьба между шиитами и суннитами настолько ослабила страну, что к концу века она почти вся была захвачена правителем Хорезма (современный Узбекистан) Текешом, носившим титул хорезмшах.
Впрочем в первой половине XIII века и Хорезм, и Иран да и вообще полмира были сметены новой силой – татаро-монголами. Монгольское завоевание земель Ирана в 1220-1256 годах сопровождалось уничтожением многих городов, опустошением целых районов, гибелью массы людей. Надо отметить, что вождь монголов Чингисхан никогда не ступал на иранскую землю, повернув после завоевания Бухары и Самарканда назад и поручив дальнейшее продвижение на запад своим помощникам, которые, как известно, прекрасно справились со своей работой.
XIII-XIV века прошли под гнетом монгольских ильханов («царей народов»), один из которых – Газан-хан даже под влиянием иранской знати принял ислам под именем Махмуда и провел реформы с целью послабления монгольского гнета над персами. Но эти реформы уже запоздали – почти весь XIV век Иран, как никогда, разделился на малюсенькие «княжества»...
Новый порядок пришел в 1380-99 годах. Руководствуясь своим же принципом «все пространство населенной части Mиpa не стоит того, чтобы иметь двух царей» в Персию «заглянул» сам Тимур. Пометавшись несколько раз по стране и также «заглянув» в Багдад, он назначил править Ираном своего сына Омар-шейха, а сам удалился на «разборки» с золотоордынским ханом Тохтамышем, по пути стерев с лица земли Астрахань, часть Рязанского княжества и Елец, который, как известно, своей грудью прикрыл от Тимура саму Москву. Занятно, что устроив-таки «выволочку» Тохтамышу, Тимур невольно спас Русь от монголо-татарского ига. (Подробнее о деятельности Тимура Вы можете узнать в разделе «Узбекистан/Самое главное/Земля Тимура».)
После смерти Тимура территория современного Ирана была поделена надвое – на востоке правили наследники великого завоевателя, которых в нашей историографии называют Тимуридами, на западе возникло государство Кара-Коюнлу – в переводе означает «чернобаранные» (это животное было на их флаге) со столицей в городе Тебризе. То были кочевники, которые в середине XV века даже ненадолго отвоевали у занятых междоусобными разборками Тимуридов все их владения в Персии.
Но вторая половина XV века пришлась на других кочевников - Ак-Коюнлу («белобаранных»), бесчинства которых были остановлены Исмаилом Сефевидом в 1501 году. И наконец-то в 1502 году на персидский престол вновь уселся… ну не совсем перс – азербайджанец, впрочем это родственные нации. За несколько лет Исмаил I захватил Тебриз, Багдад, практически всю Грузию, разбил досаждавших ему узбеков (гигантскую фреску, повествующую об этом событии, можно увидеть во дворце Чехель Сотун в Исфахане (см. описание в разделе «Иран/Исфахан/Достопримечательности/Дворец Чехель Сотун») и полностью завладел всеми исконными иранскими землями. Конец его завоеваниям положили лишь турки, которые в решающих битвах использовали свое новое секретное оружие – артиллерию.
Поочередно столицами государства были Тебриз, Казвин, а затем – Исфахан. В Исфахан в 1597-1598 годах столицу Персии перенес шах Аббас I Великий, вполне заслужено носящий это прозвище – он был вполне под стать великим царям прошлого. Воевал он не много, но успешно – империя сильно разрослась, как в былые времена. Все больше шах строил – при нем возникли многие из современных дорог, сложились дипломатические отношения со странами Востока и Запада, процветали города, среди которых наибольшим почетом пользовались Мешхед и Казвин, а уж Исфахан был взлелеян до такой степени, что ныне является самым посещаемых туристами городом Ирана (см. описание «Иран/Исфахан/Самое главное/Половина мира»). Впрочем, Аббас Великий имел и грехи – он злоупотреблял вином и до ужаса боялся дворцовых заговоров (видимо хорошо помнил, что сам стал шахом лишь убив двух своих братьев). По этой причине он велел убить старшего сына, ослепить двух других, а внука-наследника пристрастил к опию. В общем, как Вы понимаете, при такой семейно-демографической политике, у Аббаса, как впрочем и у большинства Великих правителей на Земле, не было достойного приемника. Наследники Аббаса Великого то и дело получали шишки – то от Великих Моголов, то от турок. Последние отняли у персов Багдад и почти на два столетия запретили шиитам ездить в Мекку. В общем, к началу XVIII века Персия, хотя и была еще обширна, но совершенно увяла…
Слабостью центральной власти воспользовались многие порабощенные персами народы - туркмены, курды, армяне, грузины, азербайджанцы и афганцы. Последние начали в 1709 году настоящий дебош, который привел к взятию и разорению ими столицы Персии – Исфахана. Но нет худа без добра – бесчинства афганцев как никогда сплотили персидскую нацию и в 1730 году пришельцы из Кандагара были изгнаны из Ирана. На персидский трон вошел победитель - Надир-хан Афшар, более известный как Надир-шах. Разгромом хотя и грозной, но все же – кучки, врагов Надир-шах не ограничился и вытеснил турок с персидских земель, а заодно показал Армении и Грузии, кто для них хозяин. Вдохновленный успехом он прибрал к рукам Афганистан и двинулся в Индию, где разгромил войско Великих Моголов и в 1739 году захватил сам Дели, при этом велев солдатам вырезать всех жителей, а город сжечь. А через несколько дней блистательно была отпразднована свадьба сына Надир-шаха с дочерью Великого Могола. В качестве «подарка родителям» Надир-шах прибрал к рукам символ власти Великих Моголов – знаменитый Павлиний трон, считавшийся самым роскошным в мире, а также один из самых крупных бриллиантов – Кох-и-Нор (Кохинур). Интересно, что вернувшись в Персию он издал указ, где освобождал всех своих подданных от налогов на целых три года.
Однако рано радовались персы – шах стал подозрителен, ослепил своего сына, потом, раскаявшись, убил всех, кто видел ослепление, потом, то ли еще раз раскаявшись, то ли разъярившись, усилил налоги, причем взыскал и прощенные подати за три года, а затем вообще стал приказывать войскам вырезать целые персидские города, заподозренные в недовольстве. Кроме этого он объявил государственной религией суннизм. Такая ненависть к этническим персам и всему, что было с ними связано, объяснялась просто – Надир-шах был тюрк. Последней каплей в чаше терпения народа стало его желание изгнать всех персов из персидской же армии. Заговор высших военных чинов привел к убийству ими Надир-шаха в 1747 году…
До конца XVIII века наследники Надир-шаха, включая и ослепленного им сына, делили империю и как могли управляли своими землями. Короткий период спокойствия и даже расцвета наступил при шахе Исмаиле III. Впрочем, заслуги самого Исмаила в этом нет – он был ребенком. Страной правил Мохаммад Карим-Хан Занд (Зенд) – его опекун и бывший военачальник при Надир-шахе. Человек этот был достаточно мудр, что бы не принять титул шахиншаха, а велел назвать себя «Вакил од-Дауля» - «Уполномоченный государства». Своей новой столицей он сделал Шираз (см. описание в разделе «Иран/Шираз/Самое главное/Город поэтов»), который заметно благоустроил – возвел мавзолеи над могилами поэтов Хафиза и Саади, построил декоративную крепость – Арг, да и вообще до сих пор в Ширазе распространено название «Вакиль» – мечеть Вакиль, базар Вакиль – все они, как и центральная улица города – бульвар Занд – названы в честь Карим-хана.
Карим-хан был этническим персом – первым находившимся у власти за предыдущие семьсот лет. Вообще – личность интересная – будучи малограмотным, он понимал все значение науки и собирал под свое крыло в Ширазе самых известных ученых и поэтов того времени. Будучи мусульманином, он любил общаться с христианами – англичанами (при нем на юге страны возник форпост Ост-Индской компании), армянами и грузинами, от которых перенял пагубное пристрастие к вину. Впрочем, персы ворчали, но прощали Карим-хану его грехи – он был мудрым и справедливым правителем, его до сих пор считают эталоном персидских шахов – по выражению историка Саида Нафиси «Изо всех иранских династий не было другой такой человечной, справедливой, милосердной и доброжелательной династии. Карим-хан - один из наиболее человеколюбивых правителей в истории». Хотя сам Карим-хан говорил про себя «Я не король, я просто люблю людей». Умер он в 1779 году почтенным старцем в возрасте 80 лет и на его могилу можно посмотреть в небольшом павильоне, где ныне расположен музей Парс (см. описание «Иран/Шираз/Достопримечательности/Музей Парс»).
Недолгие распри наследников, сопровождавшиеся переносом столицы обратно в Исфахан, закончились победой нового тюрка – Ага Мохаммед Шаха Каджара, который разгромил Исфахан, причем по словам современников «никогда прежде, даже при нашествии афганцев, город не испытывал таких ужасов, войска в варварстве и жестокостях доходили до крайности», и перенес столицу в 1786 году в Тегеран (шахский дворец в городе был заложен еще при Карим-хане).
В XIX веке в Иран оказался в зоне претензий нескольких держав – Великобритании, Франции, США и России. Россия в первой половине XIX века успешно провела две войны, забрав себе много Закавказья – Дагестан, Абхазию, Азербайджан, Армению, Грузию, и потеряв при этом Александра Грибоедова – он был в буквальном смысле слова растерзан на кусочки недовольными проигрышем персами. Впрочем, инцидент замяли и в качестве жеста доброй воли Николай I подарил принцу Аббас-Мирзе довольно много пушек с надписями на русском и фарси (их и сейчас можно встретить во многих военных музеях Ирана – например в Тегеране и Ширазе).
А к концу XIX века Иран, при внешней независимости, практически превратился в полуколонию многих стран, с которыми вынужден был подписать унизительные договоры о сотрудничестве в самых разных сферах, включая нарождающуюся нефтяную промышленность, которая сосредоточили в своих руках англичане. Неудивительно, что именно на рубеже XIX-XX веков в Персии растет национальное самосознание, готовится буржуазная революция. И прогремела она в 1902-1911 годах – страна получила конституцию и парламент, хотя и сохранила в качестве главы шаха. Впрочем, один из шахов - Мохаммед-Али-шаха, был вынужден бежать из страны, какое-то время жил в Одессе, а затем переехал в итальянский Сан-Ремо. Это бегство было вызвано, среди прочего, и народным недовольством по поводу его поддержки Русско-английских соглашений 1907 года, по которым Персия практически законодательно была поделена на две зоны влияния – северную (российскую) и южную (английскую). Народным недовольством воспользовались Германия и США, пытаясь подобраться к иранской нефти, но разгром буржуазной революции в конце 1911 года под началом Великобритании, положил конец этим притязаниям. Германию это не устраивало и во время Первой мировой войны она продолжила борьбу за сырьевые источники, впрочем, войну, как известно, проиграла…
С 1918 года Россию, ставшую Советской, больше занимали внутренние проблемы, и она полностью ушла из Персии, передав в качестве жеста доброй воли все имущество персам. Естественно, пустоту тут же заполнили англичане, которые поставили у власти свою марионетку. 3 ноября 1918 года была разгромлена советская миссия в Тегеране, годом ранее совершено убийство белогвардейцами советского посла И. О. Коломийцева, так что британское влияние еще более усилилось, хотя не обошлось и без курьезов – в июне 1920 года на несколько месяцев в Гиляне была провозглашена Советская республика.
21 февраля 1921 года части персидских казаков под командованием Реза-хана совершили государственный переворот и под давлением общественности были вынуждены аннулировать очередной кабальный англо-иранский договор 1919 года. Формально шахом оставался Султан Ахмад-шах, но в 1923 году его выслали из страны, 31 октября 1925 года меджлис (парламент) объявил о низложении Каджарской династии (впрочем ее представители аж до 1943 года претендовали на титул шахиншаха), а 12 декабря 1925 года Учредительное собрание провозгласило Реза-хана шахом Персии под именем Реза-шаха Пехлеви (его «Ролс-Ройс» и огромные ноги, оставшиеся от его бронзовой статуи, можно сейчас увидеть в дворцовом комплексе Саад Абад в Тегеране (см. соответствующее описание в разделе «Иран/Тегеран/Достопримечательности»). Интересно, что одним из первых преобразований стала замена традиционного мусульманского лунного календаря – лунной хиджры – на солнечную хиджру – то есть с тех пор все праздники в Иране не «ездят» относительно времен года, как в других исламских странах. Попутно, кстати, категорически было запрещено даже упоминание о китайском календаре с его 12-летними циклами…
В ослабленную кризисом 1929-1933 года Персию начали проникать немецкие промышленники, а чуть позже, в 1935 году, Реза-шах, вдохновленный фашисткой теорией расового превосходства, официально переименовал страну из Персии в Иран – т.е. в «страну ариев» (впрочем, это переименование коснулось лишь иностранцев – как Вы, надеюсь, помните, собственно «Ираном» страна стала называть себя еще в III веке – при Ардашире I). Вообще, Гитлер и Реза-шах нашли общий язык и немецкий лидер даже подарил своему союзнику пятьдесят новеньких чехословацких танков LT vz. 38, один из которых можно увидеть в военном музее Тегерана (см. описание в разделе «Иран/Тегеран/Достопримечательности/Дворцовый комплекс Саад Абад»). Естественно, что просто так танки не дарят – взамен Гитлер получил негласное согласие использовать территорию страны ариев для подготовки нападения на СССР. После начала Великой Отечественной войны, в августе 1941 года, Красная Армия ударила первой и вошла на территорию северного Ирана. Одновременно в страну вошли и войска Великобритании, а в конце 1942 года – представители США (они занимались обеспечением ленд-лиза, значительная часть которого, особенно с начала 1942 года - после нескольких неудачных проводок Северных конвоев (см. раздел «Россия/Мурманск/Самое главное/Ржавеющие Ворота Арктики») шла по так называемому «Трансиранскому маршруту» - из портов Бушира и иракской Басры до Каспийского побережья), очистив таким образом Иран от немецкого присутствия, но получа взамен кучу фашистских шпионов. Реза-шах отрекся от престола в пользу сына в сентябре 1941 года и уехал в ЮАР, а сын – Мохаммед Реза Пехлеви по настоянию антигитлеровской коалиции взамен на гарантии независимости Ирана после окончания Второй Мировой войны, объявил 9 сентября 1943 года войну в Германии, однако фактически иранцы в боевых действиях не участвовали.
С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в столице Ирана проходила Тегеранская конференция лидеров стран-участниц антигитлеровской коалиции. О том, что Сталин, Рузвельт и Черчилль еле спаслись от покушения на них немецких шпионов и что главным их спасителем стал Игорь Костолевский из фильма «Тегеран-43», мы все хорошо знаем с детства. А если серьезно, то для мира эта конференция стала важна тем, что на ней было принято решение об открытии второго фронта в Европе и о войне с Японией, для СССР тем, что на ней в качестве контрибуции признали за страной право на отторжение от Германии современной Калининградской области, а для Ирана – тем, что на ней лишний раз был зафиксирован суверенитет страны (например, согласно договоренностям советские войска были выведены с территории Ирана в мае 1946 года), и что именно на ней проросли зачатки послевоенного влияния США в Иране.
В конце 1940-х и в 1950-х годах иранское общество захлестнула политическая борьба, сопровождавшаяся переделом сфер влияния между Великобританией и США – нефтяная промышленность, до 1951 года практически вся принадлежавшая англичанам, была национализирована и американцы рассчитывали получить выгодные концессии на ее развитие. Однако – не получили и сделали все, что бы отменить закон о национализации, что и удалось в результате переворота 1952 года. Больше того – США получили «бонус» в виде разрыва дипотношенией между Великобританией и Ираном на целый год, а Иран виде «бонуса» в 1957 году – бывшую британскую колонию Бахрейн (остров в Персидском заливе), которую «отпустил» от себя только в 1971 году. Короче говоря, всеми правдами и неправдами к концу 1950-х годов в стране хозяйничали американцы (в 1957 году при поддержке ЦРУ была создана тайная политическая полиция САВАК, на документально зафиксированные зверства которой ныне можно посмотреть в музее «Эбрат» в центре Тегерана), англичане, французы и даже – немцы из ФРГ.
И все эти «оккупанты» были заинтересованы лишь в одном – в нефти. Чтобы прочнее посадить Иран на «нефтяную иглу», они, как могли, разваливали остальные отрасли хозяйства, чем, на свою голову, вызвали интересный ответный ход очередного иранского правительства в начале 1960-х годов – страна развернулась лицом к социалистическому лагерю. Началась так называемая «Белая революция» – стали поднимать сельское хозяйство, науку, образование, и, естественно, национальную промышленность, причем – не без помощи СССР (взять хотя бы крупнейший металлургический комбинат под Исфаханом и «виртуальный» транзит через Советский Союз иранского газа – Иран отапливал своим газом наше Закавказье, а мы соответствующее количество своего газа от имени Ирана продавали в Европу).
В результате к середине 1970-х годов у Ирана появилось достаточное количество денежных средств, что бы заявить о себе на мировой арене. Военные силы страны имели самый сильный в мире флот на воздушной подушке, самую совершенную в третьем мире ракетную систему ПВО, огромное количество самолетов и вертолетов, что позволило шаху попытаться выполнить давнюю мечту персов – установить контроль над обоими берегами Персидского залива. Впрочем, авантюра с партизанским вмешательством в борьбу за власть в Омане провалилась. Зато Иран прибрал к рукам три острова в заливе, оставшиеся «бесхозными» при уходе Великобритании из бывшей своей колонии, ставшей сразу же ОАЭ (спор за эти острова продолжается до сих пор).
Стареющий шах Мохаммед Реза в качестве одного из финальных аккордов «Белой революции» попытался заменить мусульманское летоисчисление на свое собственное – от начала правления шахиншахов Персии – то есть 1355 год по хиджре (1976 по привычному нам григорианскому календарю) вдруг стал, если не ошибаюсь, 2595 годом «от начала Персии» - именно столько времени назад короновался… непонятно кто – если легендарный Ахемен – то он жил раньше, если Кир Великий – то он жил позже. У шаха Мохаммеда вообще как-то плохо было с математикой – несколькими годами ранее - в 1971 году - он в честь 2500-летия (!) персидской империи торжественно открыл «Башню памяти царей» (см. описание в разделе «Иран/Тегеран/Достопримечательности/Башня Азади»).
В общем, шииты не обрадовались изменению их календаря и шах был вынужден отказаться от своей идеи. Кроме того, к концу 1970-х годов начали проявляться обратные стороны «Белой революции» - обнищание деревни, резко увеличивающееся число горожан по всей стране, инфляция, последовавшая за взлетевшими вверх ценами на нефть. Прозападные реформы (взять хотя бы активное истребление исторических зданий в Тегеране в угоду однотипным «железобетонкам»), дружба с Израилем (Иран того времени - единственная из мусульманских стран, поддерживающая хорошие отношения с еврейским государством), а главное – игнорирование шахом внутриполитической ситуации – он слишком надеялся на свою тайную полицию, которая вызвала в народе отвращение своими бесчеловечными действиями, не могли не привести к недовольствам. В общем, народ решил, что шах стране больше не нужен – пора становится республикой. 8 января 1978 года в городе Кум прошла антишахская демонстрация, вызванная клеветнической статьей против изгнанного из страны религиозного лидера шиитов с саном аятоллы - Рухоллы Мусави Хомейни, которая была подавлена с неслыханной жестокостью. Народные волнения целый год «гуляли» по стране. Казалось – победа близка. Шах бежал 16 января 1979 года в Египет, затем жил в Марокко, на Багамах, в Мексике, отправился на лечение в США (этот факт вызвал в Тегеране захват фанатиками американского посольства – см. описание в разделе «Иран/Тегеран/Достопримечательности/Бывшее посольство США»), откуда перебрался в Панаму, а затем – опять в Египет, где и умер в 1980 году.
Ликованиям граждан Ирана не было предела – вот-вот они получат новую конституцию, для составления которой в страну из ссылки срочно был приглашен Хомейни, которого 1 февраля 1979 года встречали в аэропорту Тегерана лозунгами «Шах ушел, Имам пришел!». И получил – 1 апреля 1979 года Иран был объявлен Республикой. Но не простой, а – исламской… Во главе государства встал сам аятолла Хомейни (подробнее о нем см. в разделе «Иран/Тегеран/Достопримечательности/Мавзолей Имама Хомейни»), который начал строить государство с новой общественной формацией, противопоставляя ее «капитализму и коммунизму, двум лезвиям одних и тех же ножниц, подрезающих общий исламский корень».
Граждане же самого Ирана вновь получили все атрибуты тоталитарного режима – вместо тайной полиции – корпус Стражей исламской революции, вместо кумовства и беззакония – жесткие нормы шариата, вместо шаха, который по шиитским традициям вообще всегда был «представительской» фигурой (как многие нынешние европейские монархи), - великого аятоллу (за ним закреплялось верховенство власти в стране – он мог (да и может сейчас) отстранять от власти Президента (как, например, это было с первым после Исламской революции президентом Абольхасаном Банисадром), Правительство, Парламент, если они нарушают законы шариата), а вместо мира – войну.
Началась война 22 сентября 1980 года вторжением иракской армии в одну из приграничных иранских провинций – Хузестан. Поводом для начала Саддамом Хусейном военных действий стали давние притязания Ирака на спорные земли возле реки Шатт-эль-Араб. А главной причиной, разумеется, была нефть. Как в долине этой конкретной реки, так, в перспективе, и вся нефть богатого на нее суннитского Хузестана. Ставка лидера Ирака была проста – режим Хомейни за год сильно ослабил армию, уничтожив практически все профессиональные военные кадры в Иране и поставив на их место неопытных командиров, а то и просто священников. Для придания морального духа своим войскам, Саддам даже «отодвинул» официальное начало войны на 4 сентября – дескать тогда Ираном были совершены приграничные вооруженные провокации. Саму же войну он назвал «Кадисией Саддама» - в память о той самой древней битве, в которой арабы нанесли персам окончательное поражение. Впрочем, тягаться в деле пропаганды с аятоллой Хомейни – затея безнадежная – тот сразу провозгласил войну «Священной обороной» и послал обороняться многочисленных мальчиков-шахидов. Вообще, не надо пугаться этого слова – «шахид» – в буквальном переводе на русский язык оно означает «мученик», в более широком смысле – «мученик за веру», а в военном – просто «камикадзе». Воины-смертники до сих пор остаются для Иранского правительства главными героями войны – их огромные изображения, в том числе и умильно наивные, украшают стены домов, их именами называют аэропорты, площади и улицы городов (в 1990-е годы в столице ходила даже такая горькая шутка – «Сейчас идешь по улицам Тегерана и словно идешь по кладбищу»). Короче говоря, нерешительность иракских генералов и решительность иранских смертников привели к классической позиционной войне – Ирак вяло удерживал захваченные земли, Иран вяло пытался их отобрать.
Была у Саддама Хусейна надежда и на падение из-за войны непонятного шиитского режима – поэтому он не особо торопился. И действительно, вскоре восставшими оппозиционерами были убиты президент и премьер-министр Ирана, однако с помощью репрессий Хомейни все же удалось удержать власть, а судьба двух марионеток (ведь по сути таковыми являются в Иране и президент, и премьер-министр) его не слишком волновала. Таким образом, благодаря Хусейну влияние Хомейни лишь выросло. Забавно, но Хомейни подыграл еще и один из основных его главных врагов – Израиль. В 1981 году авиация еврейского государства нанесла удар по строящемуся французами ядреному центру близ Багдада, и, быть может, спасла таким образом мир от атомной войны – ведь иракцы теоретически могли создать ядерную бомбу, а уж применить ее – тем более. Впрочем, оружие массового поражения в ходе ирано-иракской войны применяли обе враждующие стороны – это было химическое оружие (хотя Иран лишь подозревается в этом преступлении)…
В 1982 году иранская армия провела успешное контрнаступление, Саддам согласился полностью вывести войска с захваченных территорий, однако Хомейни, надеясь «экспортировать» исламскую революцию за пределы Ирана, поставил еще одно условие – отставку самого Хусейна. Естественно, тот отказался и 14 июля 1982 года получил на свою голову – иранцы перешли границу и вторглись в Ирак. Их главной целью был самый крупный порт – Басра. Но Саддам Хусейн повел ту же тактику, что и ранее Хомейни – вместо того, что бы подставлять под удар профессиональную армию, он в случае вражеских вылазок отправлял на передовую «живые волны» - стариков и детей, который и принимали на себя основные «шишки». В общем, на несколько лет война опять-таки стала вялотекущей, хотя и переросла границы двух государств – оба противника охотно топили танкеры третьих стран, перевозящие вражескую нефть. А «третьи страны» то же вели себя довольно низко – кто только тайком или даже открыто не продавал оружие, причем чаще всего торговля шла на два фронта – как в Ирак, так и в Иран. Хотя, конечно, большинство стран «болели» за Ирак – не могли забыть Хомейни его антииностранные выходки. Особенно «болел» Советский Союз, передав Ираку последние свои технические новинки – из Саддама Хусейна надеялись сделать коммуниста, хотя Леонид Ильич Брежнев так высказался об этой войне:
«Продолжается трагический по своей бессмысленности конфликт между Ираном и Ираком. Это - наглядный пример того, как опасно для недостаточно еще окрепших стран оказаться в жерновах империалистической политики. Кому выгодна эта война? Конечно, не Ираку и не Ирану. Они получат лишь разрушенную экономику и большие людские потери. Но кое-кто выгоду от войны получил, это уже сейчас видно.»
В 1988 году Ирак выбил иранцев со своей территории и подверг особенно жестоким бомбардировкам Тегеран, вынудив, таким образом, Хомейни подписать перемирие. Обе стороны, разумеется, заявили о своей победе, хотя международная оценка этой войны была как «бесполезная» – ни одна из сторон не получила в ней ничего, чего у нее бы не было до начала войны. Если не считать около миллиона погибших…
Конец войны практически совпал со смертью Хомейни – он умер менее чем через год после прекращения боев – 3 июня 1989 года. Быв Легендой еще при жизни, после смерти он стал даже более могущественным – с ним случилось то, что случается со всеми вождями революций – его имя «подняли на щит» и щит этот несут до сих пор.
Место Хомейни занял… Хаменеи. Прошу не путать этих двоих – первый без очков со строгим взглядом, второй – в очках и с более добрыми глазами. Итак, довольно популярный в народе Али Хаменеи, бывший крупным военным чиновником и руководителем Стражей Исламской революции, а до поры избрания великим аятоллой Ирана его президентом, стал по началу продолжать политику своего предшественника и даже расширил собственные полномочия, получив фактически все рычаги для единоличного управления страной. Фигура эта довольно противоречивая – с одной стороны – консервативный религиозный деятель (за его поддержку антиизраильских движений и движения Хезболлы, ставящей своей задачей построение в Ливане исламской республики, США в 1995 году ввели эмбарго на торговлю с Ираном), а с другой стороны – патрон науки – ладно там ядерная программа – в Иране стала активно развиваться биотехнология, включая клонирование и «игру» со стволовыми клетками, запрещенные по этическим (читай – религиозным) соображениям во многих христианских странах. Проводит Хаменеи и экономическую реформу, главная задача которой – приватизация государственной собственности. С 1997 года смягчилась и внешняя политика Ирана, следствием чего стали возобновляться дипломатические и культурные отношения со странами Запада. Ну а в наше время в Иране идет (хотя и с переменным успехом) практически настоящая «перестройка» – конечно, законы шариата пока еще никто не отменил, но общественное, а главное – уголовное порицание за их нарушение уже не столь строго.
В общем, полагаю, рано или поздно большинство из более 71-миллионого населения страны закончит жить «двойной жизнью» - дома одни, а на улице – другие и все-таки придет к идее возвращения к светскому государству – ведь вряд ли правительство любой отдельно взятой страны может бесконечно противостоять глобализации и распространению свободолюбивых идей и беспрестанно доказывать своим гражданам, что за границей живут хуже, потому что там нет таких мудрых законов.
А учитывая то, что последнее время Иран делает ставку на развитие культурно-позновательного иностранного туризма (причем делает это с размахом – десятки древних памятников уже отреставрированы, реставрация оставшихся вот-вот завершиться), приезжающие туристы (пока в основном – из Германии, Франции и Италии) демонстрируя иранцам прелести свободы личности, постепенно «разлагают» исламские устои государства. Хотите поучаствовать в этом процессе – спешите пока Иран еще не превратился в типично туристическую страну, сосущую любыми способами денежки их путешественников, а остается своеобразным «белым пятном». Спешите и Вы будете вознаграждены. Если, конечно, война не начнется…


Обсудить на форуме
На главную страницу