Манаус. Самое главное.

Манаус – главный город Амазонии не только потому, что он является столицей бразильского штата Амазонас, а и потому, что является главной отправной и конечной точкой для большинства путешествий, совершаемых по самой большой в мире реке. Чаще всего обычные туристы дальше Манауса вообще не суются. Я не был исключением. Посмотреть на джунгли, на Амазонку, погулять по городу - это все, что мне хотелось. Но в первую очередь меня интересовала «встреча вод» – Манаус расположен в месте слияния двух больших рек – Риу-Негру и Солимоэс, которую европейцы называют Амазонкой на всем ее протяжении. А вот южноамериканцы Амазонкой называют реку только ниже Манауса по течению, как раз «встреча вод» – для них ее начало. Большинство турфирм предлагает размещаться не в самом городе, а в джунглях вокруг него. В небольших отелях, разбросанных по берегам мелких речушек – притоков как Амазонки, так и Риу-Негру. Нет, это вовсе не значит, что в самом городе гостиниц нет, просто сейчас так моден экотуризм… Поразмыслив, я тоже решил поселиться поближе к природе – отдохнуть после шумного Рио-де-Жанейро. Правда, такого «приема» даже я не ожидал (подробности Вы можете узнать из следующего описания в этом разделе)… Но вернемся в Манаус. Живя в гостинице на противоположном от города берегу реку Риу-Тарума, я не имел возможности посетить его самостоятельно. Да и времени опять же не было. Нашлось оно только в день моего отлета – по дороге в аэропорт. Обговорив со служащими отеля цену моей «экскурсии», я получил в свое полное распоряжение на несколько часов отельный микроавтобус плюс дружелюбного водителя в придачу. Водитель по-английски не говорил, но обычный «экскурсионный» маршрут знал назубок и первые пару-тройку часов катал меня по главным достопримечательностям. Их, кстати, в Манаусе не так много – несколько сохранившихся пышных дворцов, один знаменитый театр, оптовый рынок бананов (предполагается, что его колорит должен потрясти заезжих туристов), центральный («Эйфелевый») рынок и расположенный рядом порт с суденышками всех цветов радуги. Ну, небольшие фавелы - и все. Все это я описал в разделе «Бразилия/Манаус/Достопримечательности», плюс добавил еще несколько от себя, а то, что не описал, опишу сейчас. После «официальной» части экскурсии я пошел гулять по центру города пешком. Оказался он ничем особо не выдающимся – в основном обычные домики XIX-XX века, уже изрядно потертые и одряхлевшие. Попадаются и более современные дома, есть даже несколько небоскребов. Но не они создают атмосферу города. Атмосферу создает грязь. Причем, как и реальная – чего только не валяется на мостовых, так и визуальная – глазу просто негде передохнуть от бесконечных пестрых вывесок, налепленных одна на другую, от бесконечных разноцветных домов, налепленных один на другой. С непривычки от этой пестроты даже тошнить начинает. Но, потом, привыкаешь. Ведь эта пестрота и есть – самый настоящий Манаус. Очень обаятельный и дружелюбный город, город, где к туристам относятся с некоторой опаской и почтением, как к представителям «высшей расы», при этом не теряя и собственного достоинства. Город, где перемешалось все – роскошь и нищета, индейцы и негры, китайцы и белые, высокая европейская архитектура и грязные бразильские трущобы, пираньи и бананы, дорогие машины и ручные тачки, и даже - вода – черная и желтая. Правда, последняя смесь дается природе с трудом. В чем же причина этой мешанины? Как это не банально – в истории. Долгое время на месте Манауса была обычная индейская деревенька. Потом сюда пришли первые бледнолицые - португальцы в 1669 году. Пришли, основали поселок побольше – форт Сан-Хосе-да-Барра (São José da Barra), да и ушли – а что тут делать-то? За первопроходцами, как и положено, двинули миссионеры – язычников в детей Господа превращать. Удобное местоположение Манауса стало для них некоей отправной точкой для «крестовых походов» в дикую амазонскую сельву. Следом и ученые подтянулись – шутка ли – самая большая в мире река! Впрочем, еще в начале XX века Амазонка таковой не считалась, уступая первенство Нилу. Ну, а уж когда выяснилось, что больше Амазонки реки в мире нет!.. К этому моменту Манаус уже был довольно большой поселок, имел неплохой морской порт. Да-да – морской – сюда, до Манауса, вверх по Амазонке поднимались даже океанские суда. Кстати, они это делают и в наше время. Вот и стал Манус официально деревней в 1832 году (тогда же он и получил свое нынешнее имя, на языке индейцев означающее «Мать Бога»), потом – в 1848 году городом Сьюдад-да-Барра-ду-Риу-Негру (Cidade da Barra do Rio Negro). А вскоре (в 1856 году) – столицей образованной провинции Амазонас с прежним названием Манаус. Он был главным перевалочным пунктом на пути доставки богатств Амазонии – золота, диковинных птиц и зверей, бразильского ореха, изделий из кожи кайманов, лекарственных растений, ценных пород деревьев, на «большую землю». Кстати, именно одно «ценное» дерево сыграло в истории Манауса поистине ключевую роль. Об этом Вам в любом путеводителе расскажут. А если не хотите отвлекаться на путеводитель – читайте мою интерпретацию этой истории. То, что из тропического дерева гевеи, индейцы добывали тягучий сок, европейцы знали давно. История этого «узнавания», кстати, довольно забавна. Первые колонизаторы встретились с огромными следами каких-то неведомых людей. Заочно их назвали патагонцами — в буквальном смысле «большеногие». Позже выяснилось, что здешние индейцы надрезали кору дерева гевеи, чтобы получить тот самый млечный сок, и по несколько раз опускали в сок босые ноги, получалась «обувь» наподобие наших галош, которая предохраняла от влаги и хорошо сидела на ноге. Она-то и оставляла на земле гигантские следы. А в 1738 году один исследователь удивлял соком гевеи ученых мужей французской Академии наук. Ну да – тянется он хорошо, ну и что? Например, березовый сок гораздо более интересен – его пить можно. Да и кленовый сок туда же - из него в Канаде ах какой сироп делают! А что из этой белой массы, как ее назвать-то даже непонятно, сделаешь? Но название у нее оказалось самое простое – резина. Нет, ну не настоящая резина, но – каучук. Натуральный. Кстати, слово «каучук» происходит от названия «каучу»: «кау» - дерево, «учу» - течь, плакать. Ну и что, опять же? А то – в 1888 году изобрели резиновые шины. Надувные. Очень удобно – для велосипедов, автомобилей, детских колясок. Самое оно. Только вот малость – где же столько резины взять? Как где – в Амазонии! Что тут началось! Даже золото и кофе было забыто! Все кинулись добывать сок гевеи. Каучуковая лихорадка. Деньги хлынули в Манаус рекой – мировая монополия все-таки. Почему в Манаус? Ну как же – тут и порт есть, да и деревья заветные прямо за городской чертой растут. Правда, с одного такого дерева удавалось получать не более семи килограммов каучука в год. А вот если специально для этого плантацию соорудить… Вот и стали расти в Манаусе дворцы, как грибы после дождя. Один краше другого. Один дороже другого. Надо же было куда-то местным «фермерам» свои миллионы девать. Вот скинулись, и трамвай себе в городе провели. Между прочим, первый во всей Латинской Америке. В 1895 году – на четыре года раньше, чем в Москве и на восемь лет, чем в Петербурге. Даже Рио немного опередили, на зависть его кофейным плантаторам. Может, самое время автомобильную покрышку на герб города поместить?.. Центр города расчистили, проложили аккуратные бульвары, стали думать, чем еще себя побаловать. Рынок решили построить. А кому проект поручить? Ну конечно – самому модному в мире архитектору – Гюставу Эйфелю. Пусть нам что-нибудь в своем стиле соорудит. Хотя нет. Не надо нам всей этой модности. Мы – приверженцы классики. Подавай нам точную копию самого известного рынка в Париже. Что? Маловато будет? Тогда самый красивый в мире театр отгрохаем. И самый, естественно, дорогой. А назовем – «Амазонас». В честь нашей родной округи. Будем приглашать туда выступать самых-самых звезд. А еще… А еще англичане наконец научились разводить гевею на Цейлоне, а голландцы - на Яве. Там оказалось и дешевле, да и поближе… А потом и искусственную резину изобрели. Все. Лихорадка закончилась. За несколько лет все плантаторы разорились и распродали свои дворцы. На стройматериалы. Правда, в 1928 году, всем известный автопромышленник Генри Форд решил избавиться от англо-голландской монополии. Раз уж контрабандные бразильские саженцы так хорошо прижились в незнакомых местах, то дома уж они-то точно будут себя чувствовать не хуже! Да и потом Бразилия от США все же ближе какого-то там Цейлона. Форд даром получил огромную территорию, правда не возле Манауса, а ниже по течению – поближе к океану. Нанял тысячи рабочих и крестьян. Те свели на нет все джунгли в округе, посадили семена гевеи. Те взошли. Радости Форда не было предела – он утер нос этим европейским снобам. Но это была не настоящая Амазония – слишком много Солнца и слишком мало дождей. Восемнадцать лет он пытался воссоздать кусочек сельвы, но в конце концов признал свое поражение… А Манаус тем временем мирно спал. Спал почти весь XX век. Пока не началась новая лихорадка – туристическая. Едут сюда простые пенсионеры из Германии и простые студенты из США. Впрочем, Манаус по-прежнему остается провинциальным и сонным городом. Сонным и одновременно – суетливым. Нынешнее его население по официальным данным составляет более полутора миллионов человек, а по неофициальным – уже давно за два миллиона перевалило. В современном Манаусе достаточна развита промышленность – есть большой нефтеперерабатывающий завод (его нефте- и газохранилища очень хорошо видны с Амазонки) – ведь здесь центр автозаправочных (простите – лодкозапровочных) станций всей округи, деревообрабатывающий завод, джутовая и каучуковая фабрика – а из чего Вы думаете презервативы делают? Из натурального латекса – продукта переработки все того же сока гевеи. Ну, и конечно, ученые Амазонку изучают. Даже специально для этого большой Ботанический сад и специальный Институт по исследованию Амазонии открыли. Вот и процветает сейчас Манаус, одиноко стоящий среди бесконечных джунглей, не хуже прежнего. Я тоже свою лепту в это процветание внес – небольшую кучку денег в нем оставил. А Вы не желаете? P.S. В 1969 году, дабы как-то поднять экономику штата, Манаус был объявлен свободной экономической зоной. Посему цены здесь практически на все товары намного ниже, чем в остальной Бразилии. Почти фришоп. P.P.S. Карту центра Манауса я поместил сюда, а карту его окрестностей – сюда. Обсудить на форуме На главную страницу

Завтрак с попугаем.

Предупрежу сразу – это повествование не содержит какой-либо значимой практической информации о Манаусе (таковую я поместил в предыдущем описании), оно лишь поможет Вам понять, что Вас там ждет, ежели Вы туда когда-нибудь доберетесь в качестве туристов. А вот если Вы хотите испытать себя, как это делают многие лихие парни, и устроить себе «дикое» путешествие по Амазонке в стиле Андрея Макаревича и Александра Розенбаума (с подробностями их поездки Вы можете ознакомиться здесь), то все нижеследующее – тем более не для Вас. А может – и наоборот – Вы, закаленные постоянными наводнениями, обгорелые и обветренные, покусанные и прокушенные, с удовольствием посмеетесь над скромными приключениями туриста-неэкстремала на самой большой реке в мире. Итак, начну… Вот та основная вводная информация, которой я обладал на момент прибытия в столицу штата Амазонас. Манаус – довольно старый город, построен на месте слияния рек - Амазонки и Риу-Негру, называемым «встреча вод», «свадьба рек» и прочими привлекательнотуристическими эпитетами. Сам город довольно обычен, за исключением одного из самых крупных и красивых в мире театров «Амазонас» и Эйфелевого рынка – остатков роскоши времен каучуковой лихорадки. Туристов обычно расселяют не в самом городе, а в джунглях по его периметру – типа экзотика. С горячей водой, шведским столом, бассейном и прочими благами, без которых немецких пенсионеров из дома не вытащишь. Так что я довольно живо себе представлял все эти расписываемые мне в рекламе «экзотические бунгало», «рестораны в стиле индейских построек» и «удивительные экскурсии в самый загадочный уголок планеты». Но то, с чем я столкнулся, оказалось еще более прозаичнее. День первый. Здравствуй, Амазония! После пяти часов перелета из Рио-де-Жанейро наш самолет оказался над Амазонкой. «Какая широченная, желтая и петляющая река!» - подумал я, глядя на нее в иллюминатор. Но, сверившись с GPS, я понял, что это была далеко не Амазонка, а один из ее обычных притоков. «Какая же должна быть Амазонка!?!» Самолет начал снижаться и под его крылом уже пело зеленое море джунглей. «Ну где же она!» И в этот момент джунгли оборвались. Желтое море, уходящее за горизонт – это была Она. Да, огромина! А вон-вон - большой корабль. Но – какой маленький на ее фоне… Сели. Нас встретили. Посадили в микроавтобус. Повезли в отель «в джунглях». Накрапывал легкий тропический дождик (в Москве его бы назвали ливнем). Все вокруг тускло и серо. Джунгли вдоль дороги выкорчевывают, обнажая песок под ними. «Амазония – это пустыня, покрытая лесом» – вспомнил я цитату одного ученного. Стало совсем кисло. Вдобавок мы въехали в ржавые ворота с скучнолицым охранником. «Ну хоть от города недалеко – можно в Манаус самому смотаться.» Но микроавтобус вырулил… на пристань. Там уже ждала большая зеленая лодка с самодельно приколоченной крышей-навесом. «Ух ты! Такой трансфер в отель мне нравится!». Пересев в лодку, покинули большую землю, как потом оказалось, надолго. Плывем, пардон, идем. Река, как река, совсем не Амазонка – что я в Подмосковье таких пейзажей не видел? Подумаешь – джунгли! На одиноком дереве мокнут два стервятника. Уныние возвращается. Ладно, хоть затопленные деревья пофотографирую… Скорость движения лодки – 13 км/ч, время в пути – 40 минут. Очередной поворот – и мы в небольшом заливе. Пристань, дальше флагштоки с промокшими флагами разных стран-государств, российского нет. Грустнее не становится – все это напоминает пионерлагерь, только бы на зарядку и построение не будили! От детских воспоминаний настроение поднимается, да и дождь заканчивается (резкое начало и конец дождей – их визитная карточка в тропиках). Айда на рецепшн! А там «дорогих гостей» встречают соком бразильского плода типа апельсина (по одному стакану на каждого гостя) и водой (по одной маленькой бутылочке). Представляют гидов. Моего зовут как-то типа Тигля-Маглу, по-просту – Тигель. Договариваемся встретится через час, чтобы порыбачить на пираний. А – пока – в номера. Отель – ну точно – пионерский лагерь. Только – в джунглях. Одноэтажные корпуса на восемь человек – двухместные номера, у каждого отдельный вход с улицы. Ресторан «в стиле индейских построек» – огромное бунгало-шалаш с крышей из пальмовых листьев, несколько беседок, в одной из них сидит… попугай ара. Красный. Большой. Томный. Смотрит с высока на всех. Он-то коренной житель, а все развлекаться приехали… Вхожу в свой номер. Запах… как в купейном вагоне – пахнет сырым насквозь постельным бельем. На окнах – металлическая сетка от москитов. Шкафа нет. Из воды – только холодная. точнее – комнатной температуры. +32 градуса по Цельсию. Ладно, и не в таких условиях жили, только вот где кроссовки просушить? Негде. В номере делать совершенно нечего, иду осматривать свои «владения». У порога растет ананас. Дорожки между корпусами прорублены в самых настоящих джунглях. Крик, шум и гам вокруг такой – уши закладывает. По тропинке, уходящей от соседнего корпуса в Неведомое убегает испуганная большая сине-зеленая игуана. Под ногами шныряют еще какие-то рептилии. А уж мошкары – той вообще не счесть. Надо что-нибудь от этого гнуса купить… Так, а что это у нас тут, за поворотом? Ага – красный уголок. Шатающийся бильярдный стол, кресла-качалки, гамаки и… два разъяренных попугая ара. Желто-голубой и красный. Желто-голубой одноглазый. Шипят. Крыльями по полу бьют. «Уходи, говорят, с нашей территории, чужеземец». Я ухожу. На рецепшн за спреем от москитов. - Сколько стоит? - 15 реалов. - Хм… (почти 200 рублей). Ладно, вот деньги. - Денег не надо – вот Вам чек, распишитесь – оплата при выезде за все услуги сразу. - Ага (старый прием – человек, не делающий наличных расчетов, а лишь подписывающий квитанции, легче расстается с деньгами). На рецепшине – толпа народу. Прибыло сразу человек сорок отдыхающих. Им тоже – хлеб-соль, точнее сок-вода. Воды осталось много, беру одну из бутылок, ибо предназначенную мне я не взял по прибытии. Подлетает служащий. - Вода только для вновьприбывших – комплимент отеля. Вы когда приехали? - Сейчас. Не удовлетворенный моим ответом служащий убегает на рецепнш, где узнает, что я прибыл не «сейчас», а получасом ранее. Отбирает у меня бутылку. Я ее опять беру, как только он убегает еще по каким-то не менее важным делам. Обнаруживаю «Книгу отзывов». Интересно, были ли здесь мои соотечественники? Были. Читаю отзывы. «Нас здесь держат за абсолютных лохов…» «Не платите ни за что дополнительно – все включено…» «Самые приветливые здесь – попугаи…» «За что я платил столько денег?..» Ну, я немого расстраиваюсь-напрягаюсь, хотя понимаю, что люди, очевидно, рассчитывали на настоящее сафари в джунглях, а им «отдых выходного дня» впаривают. Но я-то к этому готов – мне главное увидеть все, что хочется, а на антураж и запудривание мозгов аборигенами мне наплевать… «Удивительная природа, какая красота, особая благодарность моему гиду Антонио» – вот это по-нашему, этот отзыв мне нравится. А что до новых русских, прибывших сюда порыбычить на пираний да пива попить, чтобы потом об этом где-нибудь с пафосом в Сибири или в столице друзьям рассказывать, то их отзывы – это их мнение. Хотя, насчет попугаев – они кажется правы. Все эти служащие в салатовых футболках с надписью «Гид» похожи на загулявших пионервожатых. А, вот как раз и мой. Ведет к лодке. Со мной – еще несколько человек – наша «звездочка». Рассаживаемся. Вперед рвется пожилая немецкая пара, за ними две американки и молодая пара англичан. Я не рвусь – мой расчет прост – кто войдет на лодку последним, будет сидеть на ее носу, обозревая всю окрестность. Так и происходит. Остальные понимают мою военную хитрость и недоумевают, почему они сами не догадались сесть не под тентом-крышей, а на свежем воздухе. Да – вот такой я сообразительный. Буду у вас старостой. Идем по реке Риу-Тарума – одному из притоков огромной Риу-Негру. Идем в соседний залив, 600 метров от нашей базы. Бросаем якорь. Ну вот, а я надеялся подальше, в затопленный лес, к дельфинам и кайманам… Хотя – и здесь вид неплохой. Вода, как обычно поднявшись в сезон дождей на десяток метров, затопила прилегающие леса. Вода, вода, кругом – вода. Тигель раздает всем по удочке – бамбуковой палке с привязанной к концу леской. Показывает, как надо надевать на крючок кусок мяса. Не очень ловко закидывает удочку. Энергично бьет ее концом по воде (имитация упавшего в реку барахтающегося животного – у пираний, в отличии от других рыб, отличный слух). - Так мы подманиваем пираний – торжественно, словно заклинание, произносит Тигель. У всех на лицах неописуемый восторг. Пожилой немец закидывает удочку, бьет по воде, подсекает, и вылавливает крупную длинную рыбу. Он очень удивлен, Тигель удивлен не меньше. Но тут же находится: - В наших реках очень много рыбы. Несчастную жертву туриста под одобрительные возгласы тут же выпускают обратно в реку. «Однако, - думаю я, - так мы действительно и пиранью поймать сможем… Без лицензии…» (На ловлю пираний необходимо приобрести специальную лицензию – иначе Вы – браконьер. Или отпускайте сейчас же пиранью обратно.) Я тоже забрасываю удочку, бью ее концом по воде. Не клюет. Не клюет ни у кого. Тигель тоже рыбачит. Не клюет. На третий минуте мне надоедает, я пристраиваю удочку, и начинаю фотосессию. Получается плохо – пасмурно, тучи свинцовые, дождь уже накрапывает… - Амазония – дождевой лес! – гордо провозгласил Тигель и сразу после этих слов на лодку выливается содержимое пары туч. Я смотрю на часы – 16.08. Рыбалка забыта, ждало новое приключение – опусти полиэтиленовую пленку по бортам лодки, если не хочешь промокнуть до нитки. Мы справились. Ливень усиливался, все приуныли, а я получил возможность сделать насколько фотографий из серии «Вода». - Поплыли в другое место? – поинтересовался Тигель. Все радостно закивали. Другим местом оказался плавучий бар в километре от гостиницы, на другом берегу Риу-Тарумы. «Пока все коктейли не выпьем, нас отсюда не выпустят» – подумал я. «И Тигель даже не здоровается с барменом – явно завозил с утра сюда еще кого-нибудь охмурять». Вокруг – все тот же дождь, те же затопленные леса, те же удочки у нас в руках. Поклевок нет. Хотя наш водитель-рулевой вдруг подсек и перед нашими глазами наконец предстала настоящая пиранья. Точнее – ее малек. Меньше ладони величиной. - Это – белая пиранья. А взрослые они бывают вот такие, – и Тигель сделал характерный для всех рыбаков жест руками. Я уже и не надеялся увидеть то, о чем он говорил - все равно что осетров в Москва-реке вылавливать. Я созерцал. Все остальные уже минут сорок вяло били удочками по воде и хотели других ощущений. «Пока все коктейли не выпьете…» – вновь подумалось мне. Тигель тоже скучал. Хоть дождь закончился. Мимо проплывали лодки с индейцами, лодки с туристами, лодки с лодками. Неожиданно наш кормчий опять подсек - и наконец-то мы можем рассмотреть нормальную пиранью. Взяв у «водилы» ее аккуратно в руку, Тигель вещает о том, какие они опасные, но потом говорит, что все это – легенды. Все хотят прикоснуться к этой легенде, хотят ее сфотографировать. Я, как староста, получаю эту возможность первым (кстати, все фотографии, иллюстрирующие этот рассказ, Вы можете увидеть в разделе «Бразилия/Манаус/Достопримечательности»). Пиранья – как надо. Как в кино. Только вот зубы не такие мощные. А так – смотрите сами. «Надо же, значит действительно в Амазонке много пираний – всего за полтора часа двух поймали. А я-то думал, что они уже большая редкость.» На пристане-баре мы провели еще час. Рыбалка без рыбы (больше даже рулевой ничего не поймал) нам не нравилась. Однообразный пейзаж уже надоел. Да и ужинать было пора. Поэтому клич Тигля о возвращении в отель было воспринят радостно, но устало. Пожилые немцы клевали носом, американки явно питали более теплые отношение друг к другу, нежели к происходящему вокруг, молодые англичане по-прежнему выпячивали глаза, но уже не так активно. Даже Ваш покорный слуга насытился происходящим и сфотографировал всю округу по несколько раз. Хотелось насытить желудок. И, как не странно, это удалось – шведский стол был роскошен, явно повышая звездочки отелю. После ужина я отправился в красный уголок навестить попугаев и был успешно ими атакован. Темень, джунгли вокруг, летучие мыши, прыгающие лягушки, скрипы, крики, хлюпы – звуки только усилились – ночные животные больше полагаются не на зрение, а на слух. Самое время идти к бассейну. А он… Короче, такого бассейна в отелях я еще не видел – это большая аккуратная запруда на довольно широком ручье в джунглях. Вокруг – тоже джунгли. Что-то свисает прямо к воде (см. фото в разделе «Манаус/Проживание»). Не, я пойду спать. На влажных простынях. Во влажной комнате. В дождевом амазонском лесу. День второй. «Встреча вод». Накануне Тигель предупредил, что если будет много народу на эту экскурсию – придет большой корабль, если нет – опять пойдем на лодке. Я хотел большой корабль, ибо скорость лодки меня не удовлетворяла… А пока я пошел на завтрак. Все тот же шведский стол, только беднее. Огромная очередь иностранных пенсионеров (а Вы думаете, кто на Амазонку еще ездит?) выстроилась к сеньоре официантке, которая готовила яичницу-омлеты. Я был не против яичницы, но - против очереди, посему довольствовался холодными закусками, вареными топинамбурами, ботатом, бамбуком и чем-то там еще. И ветчиной. Неподалеку ара довольствовались воровством с тарелок постояльцев, последние впрочем не возражали. Светило солнышко, денек обещал быть радостным. Выйдя на пристань, я обнаружил «большой корабль». Некий баркас с самодельной второй палубой. Ну точь-в точь, как в кино. Ура! Только бы не развалился по дороге. Давайте, давайте, коллеги, заходите, все – на верхнюю палубу. Очень много желающих – сотни полторы набралось. Тигель показал зону нашей «звездочки» – в центре палубы, в трех метрах и пяти слоях пионеров из других звездочек от любого борта. Ничего не видно. Я, как староста, принимаю решение сесть на корме и решительно ставлю туда свой пластиковый стул. Активисты из моей звездочки – американки и немцы следуют туда же. Только юные англичане не смеют перечить Тиглю и всю дорогу вертят головами как страусы, надеясь хоть что-нибудь разглядеть среди чужих голов. Они – в большинстве. У борта могут наслаждаться видом лишь десятка два избранных. Ну, а видеть все с кормы – только я и члены моего племени. Отчаливаем. С надеждой смотрю на экран GPS – нет, скорость все та же – 13 км/ч. Так мы до «встречи вод» часа три плестись будем. И – плетемся. Жара. Солнце слепит глаза. По берегам – джунгли, но с баркаса они воспринимаются не загадочнее подмосковного леса. Только пальмы иногда напоминают об истинном местонахождении. Плетемся. Скука. Через час с левого борта показывается Манаус. Хлипкие домики на сваях, хлипкие лодки и подобные нашему баркасы у берега. Идем вдоль этой разноцветной мозаики еще час. Тигель разворачивает карту большую Бразилии, показывает, где мы находимся, где он родился в индейской деревне, где начинается Амазонка, где она заканчивается. Примерно тоже самое делают и гиды других звездочек. Анимация по-амазонски. Полезных сведений – минимум, новых – ноль. Наконец, подходим к центру Манауса. Небоскребы небо не так уж и сильно скребут, в основном – все те же домики на сваях. - Вон, желтый купол видите? – спрашивает нас Тигель. – Это крыша театра «Амазонас». А вон, на набережной – Эйфелевый рынок. Смотреть на желтое пятно крыши театра и серое пятно крыши рынка конечно интересно, но интереснее – в другую сторону – на Риу-Негру. Река широкая, но воображение не поражает – наша Волга и пошире в некоторых местах будет. Поражает обилие бензоколонок на воде – а где им еще быть. Лодки, баржи, баркасы, корабли – все заправляются. Полное ощущение шоссе. Только разметки дорожной не хватает… Опять плетемся. Еще час. Наконец, берега расступаются – вот оно, место слияния Солимоэс (местное название Амазонки выше этого места по течению) и Риу-Негру. Как там в рекламе, «черные, похожие на шипучую кока-колу воды Риу-Негру, и желтые воды Амазонки сливаются здесь в один поток…» И не смешиваясь текут рядом еще многие километры. Такой природный коктейль – слева черная вода, справа – желтая. Все хватаются за фото- и видеокамеры. Я тоже. За минут пятнадцать на борту нашего корабля возникает такое количество визуальных образов, которое в средние века и за год на всей земле не возникало. «Желтая вода». «Черная вода». «Желтая и черная вода рядом». «Завитушки желтой и черной воды». «Завитушки крупнее». «Завитушки общее». «Я на фоне всего этого». «Мы на фоне всего этого». «Все мы на фоне всех на фоне всего этого и вон того берега». Все, снимки сделаны, корабль направляется к правому берегу. По карте – к острову посреди Амазонки. - Сейчас у нас будет посещение настоящей индейской деревни, потом обед, потом желающие могут порыбачить с каноэ на пираний, - оглашает программу Тигель. Причаливаем к хлипким мосткам. Далее срабатывает принцип «кто последним садится, тот первым выходит». Первыми выходят Тигель и его подопечные. Земляные ступеньки ведут выше, на крутой берег. На последней ступеньке устроили себе тропу муравьи-листорезы. Но фотографировать их некогда – сзади напирают пенсионеры. Входим в образцово-показательную индейскую деревню. Все чистенькое, все нарядненькое, все стерильное. Все – на сваях. Никогда не знаешь, насколько река в этом году поднимется. Основные впечатления: 1) Лицезрение дерева гевеи из сока которого получают натуральный каучук. Тигель ударяет по коре мачете, из коры течет белый сок (латекс), который тут же застывает. Он отрывает его и дает нам. Типичная резина. - Раньше каучук использовали для изготовления шин – отсюда и богатство Манауса. А потом научились делать искусственную резину, – небольшая лекция в исполнении нашего гида. - А сейчас этот сок используют? – спрашивает молодая, вечно напуганная англичанка. - Да, для презервативов. Натуральный латекс. Щечки молодой англичанки зарделись, она посмотрела на своего не менее испуганно-пучеглазого спутника. 2) В шалаше сидел старик и коптил на костре шар (размером с футбольный мяч) из застывшего сока гевеи. - Так получают каучук. (Коптят для пастеризации и придания стойкости к окислению. Уж я-то знаю!) 3) Маниока. В соседнем шалаше женщина на огромной сковородке готовила маниоку. Все начали фотографировать. Женщина стеснялась, но было видно, что она привычна к этому. Тигель взял в руку горсть мелких белых невесомых шариков и раздал всем пионерам-октябрятам. Все начали жевать. Никакого вкуса. Как попкорн. Но – сытно. Это – типичная еда индейцев, они берут ее с собой, когда уходят в джунгли. Ее, гамак и лук. Чтобы не мешало лишнее… 4) Магазин сувениров в самом большом шалаше. Сушенные пираньи, поделки из кокоса (мы такие в детском саду из желудей делали), маски с челюстями пираний и перьями попугаев. Все – пестрое, блестящее. Как туристы любят. Дикари-индейцы с успехом меняли свои блестючки на денежки дикарей-туристов. 5) Чешуя пираруку. Пираруку – это самая крупная рыба Амазонки и одна из самых крупных пресноводных рыб в мире. До трех метров вырастает. И чешуя у нее соответствующая – одна чешуйка размером с ладонь. Индейцы ее в качестве пилочки для ногтей используют, мы тоже попробовали. Эффективно. Все купили по шесть чешуек за один реал у маленькой индейской девочки. Ладно, экскурс закончен и наш вождь Тигель ведет нас в столовую. Ведет по мосткам, ибо вокруг непролазная грязь, как у нас на стройке после дождя. Как в Амазонии после дождя. Проходим сквозь калитку, а тут нас уже поджидает детвора. Кто с попугаем, кто – с обезьянкой, а во главе всего этого – трехпалый ленивец, висящий на жердочке над деревянным скворечником с корявой надписью «Тедди». Рядом – кокосовая копилочка для пожертвований «на сено». Впрочем, ленивец настоящий и минут на семь захватывает все внимание, в том числе – и мое. Отдав дань уважения в виде монеток, наше племя-звездочка продолжает свой путь к столовой. По дороге нам попадается еще пара коз, индюки, курицы и петух. Столовая – большое белое помещение без одной стены, тоже – на сваях. Рассаживаемся в самом удобном месте – у шведского стола. Мы – первые почетные гости, остальные «звездочки» еще ленивца осматривают. Правда мы пришли слишком рано – не все блюда вынесли. И их выносят на наших глазах. Жаренных пираний и пираруку, тропические овощи и фрукты, печеную свинину, шашлычки из курицы – пир горой. Набираем себе полные тарелки. Хлеба и зрелищ! Танцев индейцы, правда, не устроили и из зрелищ предлагалась только длинная очередь из припозднившихся пенсионеров к шведскому столу. - Вы поедете с индейцами на каноэ ловить пираний? – спросил насытившийся Тигель. – 50 долларов с человека. Среди нас дураков не нашлось – нам вчерашней рыбалки еще надолго хватит. А вот все остальные «звездочки» под руководством своих гидов удалились в нужном индейцам направлении. Видимо, у них еще не было аналогичного отельного развлечения, причем входящего в стоимость пребывания в нем. Тигель объявил, что у нас два часа свободного времени и примастился дремать в гамаке, пожилая немецкая пара стала дуться в преферанс, пугливые англичане забились в какой-то угол, смелые подруги-американки ушли в тропические болота, а я двинул куда глаза глядят. По мосткам. Привели они меня к болотцу, сплошь покрытому знаменитыми кувшинками Виктория Амазонская или Регия. Как известно из школьного курса ботаники, их листья в диаметре больше метра и выдерживает взрослого человека. Проверять последнее утверждение на себе я не стал, но видел, как листья выдерживают какую-то небольшую птичку. Уфотографировавшись кувшинками я двинул дальше и вышел на пристань. Недалеко от столовой. К ней уже пристал наш баркас. На корабле делать было абсолютно нечего и я пошел фотографировать виденных на другом причале муравьев-листорезов. Пошел через индейскую деревню. А она заметно преобразилась. Жители одели свою обычную одежду «мэйд ин чайна» и валялись в гамаках. Шест ленивца Тедди пустовал - он и его домик были убраны до приезда следующей порции туристов. Шалаш-магазин и вовсе опустел, исчез и старик-коптильщик латекса, и женщина-заготовщица маниоки. Удивленные индейцы и их дети жестами показывали мне, что корабль мой ушел и мне лучше уйти вслед за ним. Впрочем, я мало обращал на них внимания. Выйдя к тропе муравьев, не преминул сделать несколько фотографий этого знаменитого вида. Муравьи эти – фермеры. Режут листья акации и тащут их в муравейник. Но сами не едят – перемалывают в кашу и на ней выращивают грибы. Вот их-то и едят. Ладно, пойду, посмотрю, как там пенсионеры на каноэ рыбачат. Идти надо вглубь острова, там во время сезонов дождей образуется настоящее озеро. Идти надо по высоким мосткам через настоящее тропическое болото. Вокруг – колючки, лианы, малярийные комары и огромные синие бабочки. Птицы диковинные и все такое. Выйдя к озеру, я никого не увидел – видать уплыли через протоку в Амазонку. Ладно, время кончается, пойду на корабль. Прощай, индейская деревня! Прощай хозяин столовой (он сидел и подсчитывал барыши)! Прощай Тедди и иже с ними. Мне пора. Звездочка, стройся! Запевай! На корабль шагом марш! Расселись. Передохнули. Через десять минут потянулись рыболовы. По лицам было видно, что на 50 долларов никто удовольствия не получил. Отчалили. Идем к «встрече вод». Поснимали опять немного, но энтузиазм уже не тот. Тучи вокруг ходят. Полнеба уже загородили. Идем на Манаус. Тучи – за нами. 16.08. Критическое время. 16.12. Ливанул. Манаус как корова языком слизала – вокруг сплошная стена дождя. При этом – выше 30 градусов. Тропики. Час-другой – и мы у нашего отеля. «Встреча вод». Амазонка. Воспоминания на всю жизнь. Сбылась мечта идиотов. - Вы хотите на охоту на кайманов до или после ужина? – вопрошает Тигель. - До! – отвечаю я как староста, и все со мной согласны. - Тогда через сорок минут встретимся на пристани. - ОК! Должен отметить, что как потом выяснилось, я был наиболее теоретически подготовлен к этому опасному предприятию. После просмотра фильма ВВС я знал, что увидеть каймана днем очень тяжело – это скрытные животные. Да и ночью все что можно увидеть – это их глаза, точнее – отблески в них от освещающего воду фонаря. Поэтому я не удивился, что охота намечалась на темное время суток. Не удивился я и мощному прожектору в руках Тигля. Вкратце повторив все то, что я Вам сейчас рассказал, нашей звездочке, он скомандовал мотористу «полный вперед!». «Вперед» оказался в двухстах метрах от нашего причала, на другом берегу заливчика. Полоснув лучом прожектора, словно гиперболоидом, по воде, Тигель интригующим шепотом скомандовал заглушить мотор. Светя то направо, то налево, луч выхватывал из темноты знакомые берега, казавшиеся в этот поздний час (было около 19.00) очень таинственными. Казавшиеся всем, кроме меня. Немцы притихли, англичане жались друг к другу. Вода вокруг кишила кайманами, пираньями, анакондами и прочей нечистью. Только вот увидеть все это было невозможно – большинство нечисти кишила лишь в воображении доморощенных покорителей джунглей. Мотор завелся и мы двинулись в другую заводь. - Вон, смотрите, кайман! – раздался сдавленный шепот Тигля. Но кроме него каймана никто не увидел. Тигель посветил на соседнее дерево, наполовину ушедшие под воду. Ничего. Луч прошел вдоль берега и тут раздался дружный выдох – красный глаз блеснул из темноты. Луч пошел в обратную сторону и блеснули еще два красных глаза. Лодка направилась в их сторону. Тигель выскочил на берег и удалился в джунгли. «Так. Становится интересно. Он что, хочет голыми руками кайманов ловить?» – подумал я. «Хотя какое же шоу без пойманного каймана? Нет, не верю!» Пошуршав по кустам Тигель вернулся с пустыми руками. Поплыли дальше. В сторону отеля. Луч фонаря засек еще пару красных точек на береговой линии. Двинули в их сторону. Это было аккурат напротив нашего причала. Тигель вновь удалился в кусты. «Ну все. Через пять минут он вернется с кайманом в руках, скажет, что поймал. Все закричат «Май Гот!». Потом сфотографируются. Потом кайман вернется в свою клетку ждать новых туристов» - посетила меня очередная занудная мысль. В кустах неподалеку раздалось шуршание. Через минуту показался Тигель с небольшим кайманом в руках и торжествующем лицом. - Май Гот! – воскликнула юная англичанка. Тигель подошел к лодке и стало видно, что кайман живой, но явно обколот какими-то транквилизаторами – очень вял. Тигель начал рассказывать, как устроено тело каймана, какая часть его кожи наиболее ценится браконьерами (на животе – она самая нежная), как отличить самца от самки, как надо правильно держать пойманную рептилию. После этого дал подержать ее всем по очереди. Кайман не сопротивлялся, он словно спал. «Еще бы они давали подержать здоровое животное – потом на судах об откушенных пальцах разорились бы» – скучал я. Но все не скучали. Все принимали это шоу за чистую монету. Наконец пришло время отправляться на ужин. Тигель опустил каймана к воде. «Ну-ка, ну-ка, неужели – отпустит? Неужели кайман все-таки настоящий и не будет ночевать в клетке?». Мои мысли прервал лодочник. Он что-то быстро сказал Тиглю. - Он хочет показать каймана своим друзьям в отеле. Мы же разрешим ему это? - Разрешим, - великодушно согласилась «звездочка». «Все ясно» – расстроился я за каймана. Ночевать ему в клетке. Причалили. Все, полные впечатлений повалили в ресторан. Я пошел в туалет вымыть руки. Там уже был Тигель. - Ну как, Вам понравилось? – спросил он меня. - Да, особенно – кайман. Он хороший актер. Вместо ответа Тигель улыбнулся. - Завтра в джунгли с утра пойдем! – вдохновил он меня. Ага, представляю. Поход вокруг территории пионерлагеря. Или вовсе – по территории. Но – утро вечера мудренее. День третий. Джунгли. Всю ночь лил дождь. Под утро что-то крупное, наверное обезьяна, штурмовало нашу крышу. За завтраком я сел рядом… с попугаем. Покормил его жаренным хлебом, арбузом и кукурузой. Причем ему больше всего понравилась ее кочерыжка. Все туристы-пионеры-пенсионеры мне завидовали. Конечно – у меня собственный попугай! Потом я стал есть сам. Увидев мое безразличие, попугай перелетел за соседний столик. Предатель! Я ж тебя буквально с ложки кормил! Все вы тут такие. В отместку ему беру несколько кусочков хлеба и иду в «красный уголок». Пара ара тут же начинает шипеть, но видя, что я пришел с данью, охотно ее принимает. Сразу после приема пытается напасть на мои шнурки. И вы – предатели! Возвращаюсь в ресторан, Тигель уже ждет. Пошли в джунгли. Выход в них начинался с той тропинки у соседнего корпуса, которую я еще в первый день приметил. Да уж! Джунгли. Кому в Москве рассказать – засмеют – поход вокруг ресторана. Хотя, местами было интересно. Но – обо всем по порядку. Итак, мы вошли в джунгли. Прямо за соседним корпусом. Первая остановка на пригорке рядом. Здесь нас уже ждет аттракцион под названием «Эксклюзивная охота с помощью индейских приспособлений». Из этих самых приспособлений – силки и лук с дистанционным управлением. Тигель с помощью палочек налаживает силки. Охотится не на кого, поэтому в качестве добычи выступает сучок. Силки срабатывают, наша звездочка выдыхает «Аххх!». Вторые силки – на более крупную добычу, срабатывают только с третьего раза. Вообще, все эти «индейские приспособления» явно были показаны уже огромному количеству «следопытов» до нас. И явно пришли в негодность. А «индейское» их происхождение даже не обсуждается… Хотя, на иностранцев (в лес они что-ли в детстве не ходили?) все это производит огромное впечатление. Мне кажется, что если им сачок для ловли бабочек показать, они и тогда придут в неописуемый восторг. А тут – настоящий двухметровый лук с тетивой, скрученной из коры чего-то неизвестного, установленный горизонтально и срабатывающий при разрыве тонкой нити кабаном или пекари. Кабана, правда, нет, зато большой кусок коры – поражен! Ура! С голоду не умрем. Все вокруг довольны, двигаемся дальше. Следующая остановка – большая коряга на земле. Тигель берет приготовленную заранее ветку, ставит ее на корягу, и начинает ворошить, издавая легкое шуршание. Из коряги моментально вываливают десятка три больших черных муравьев. Выглядит это довольно эффектно. Вывалили, побегали, уползли. Тигель пошуршал, муравьи вывалили, побегали, уползли. Тигель пошуршал, муравьи вывалили, побегали, уползли. Как дрессированные. Мне вспомнился давешний кайман. Но мы – загипнотизированы. Тигель шуршит в очередной раз и рассказывает байки, как опасен укус этих муравьев: - Два укуса – и вы парализованы на несколько часов! - Вау! – реагирует «звездочка». - Когда строили Трансамазонскую магистраль, так погибло много людей – их кусали, они падали и их доедали ягуары. - Вау-вау!!! А я себе живо представляю эту картину. Группа рабочих просекает себе и другим дорогу в сплошных джунглях. Один из них падает парализованный. Другие этого не замечают и рубят себе джунгли дальше. Едва они скрываются за поворотом, к бедолаге подходит ягуар, трогает его лапой. Рабочий не реагирует, лишь пучит глаза от страха. Ягуар начинает обгладывать его тело. А там, за поворотом, падает уже следующий рабочий. Парк муравейно-ягуарного периода. Вау! Но в Амазонии действительно очень большое количество видов муравьев, в том числе и довольно ядовитых. В походе через джунгли мы постоянно пересекаем их тропы – маленьких рыжих, больших черных, больших рыжих, маленьких черных, очень маленьких белесых… И все они ведут себя агрессивно – барышни наши визжат и прыгают от боязни быть укушенными и съеденными заживо крадущейся за нами стаей ягуаров. - Вы слышали, как ночью на крышу к нам кто-то прыгал??? – спрашивает меня всегдаиспуганная англичанка. - Угу, - поддерживаю я беседу. - Мне было так страшно! – она всплескивает руками и прижимается к своему другу, который вечно молчит. Наверное от страха дар речи потерял. У-у-у-у! Джууууглиии!!! Между тем мы выходим на развилку – одна тропинка идет через болотце (а ночью, как Вы помните, шел дождь, поэтому болотца – в любой низинке), другая – на горку. Тигель смотрит на свой отряд. Молодые барышни, как я говорил, постоянно визжат и подпрыгивают, пожилая немецкая пара уже громко дышит – шутка ли – полчаса по пересеченной местности идти! Тигель в гору не пойдет, Тигель через болото тропу проложит. Через пять минут выходим к нашему чудесному бассейну. - О щиит! – говорит горе-гид и поворачивает назад, «в джунгли». Остальным все равно. Остальные хотят привал (во всяком случае – большинство из «остальных»). Но в Тигле проснулся ботаник. Он останавливается у ствола какого-то дерева. - Это – лиана! Все закидывают голову вверх. Действительно – лиана. Толщиной с иную нашу взрослую осинку. Тигель мачете надрезает кору. Оттуда незамедлительно начинает вытекать белый густой сок. - Это – яд! - Вау… - немного запыхавшись реагирует немецкий пенсионер. - Курара? – спрашивает лупоглазая англичанка. - Нет – «кураре». «Курара» делают из лягушек. - Вау! – щечки англичанки и на этот раз зарделись. Несколько шагов вперед – и мы у больших корней высокого дерева. Очень высокого. - Это – телефонное дерево. Индейцы используют его для связи в джунглях. В подтверждение своих слов Тигель стучит по корням рукояткой мачете. Звук действительно уходит далеко в лес. «SMS-ку кому-нибудь послал» - думаю я. Реакция остальных Вам понятна – «Вау! Май Гот!». Выходим на небольшую поляну. На ней – шалаш и бревна-скамеечки. Немец устало опускается на одну из них. Все рассаживаются рядом. - Устали? – заботливо спрашивает Тигель. - Угу, - соглашаются хилые интуристы. Я-то не устал. Всего час по лесу гуляем – чего тут устать-то. Да не просто по лесу – по вполне утоптанным тропинкам. «Приеду – буду гордо рассказывать, что ходил в поход по джунглям, - думаю я. – Ходил – и выжил.» - А вот индейцы – они по несколько суток в джунгли на охоту уходят, - продолжает удивлять публику Тигель. – Вот вы, европейцы, и часа в сельве не выживете (все охотно соглашаются – да, час – это долго), а вот индейцы… Тигля перебивает звук, исходящий от телефонного дерева в паре километров от нас. «Дошла SMS-ка» – ухмыляюсь про себя я. Нет, Вы только не подумайте, что я такой умный-преумный, о джунглях больше индейца Тигля знаю. Нет. Не больше. Но столько же, наверное, знаю. Во всяком случае – в теории. А даже если и не знаю, то не преподношу свои знания окружающим как нечто магическое. «Вас здесь держат за лохов» – вспоминается мне цитата из книги отзывов в отеле. Все, привал закончен, Тигель объявляет, что идти нам осталось минут десять – до пляжа у небольшой заводи на реке Тарума. Идем. Выходим на берег. Тут я получаю подтверждение уже упомянутому мною тезису «Амазония – пустыня, покрытая лесом». Подтверждение выглядит так: посреди большой песчаной поляны растет несколько очень одиноких хилых деревьев. Сделаю необходимое пояснение. В Амазонии нет почвы. Один песок. Нет почвы – нет питательных веществ из нее. Деревья расти не могут. Но они – растут. Секрет прост – деревья питаются… деревьями. Все – опавшие листья, упавшие стволы, трупы животных, их экскременты – все мгновенно перерабатывается насекомыми, грибами, червями и проч. на удобрения и опять поступает наверх, на деревья. Круговорот питательных веществ в природе. А земля в этом процессе не участвует. Даже воду многие растения получают не из нее – это ведь дождевой лес – воды и в воздухе навалом. Вот и не достигают корни многих растений (орхидей, например) земли. Потому что там – только песок. Если бы не дожди… Если бы не они, да и не Амазонка, все это пространство было бы покрыто песком. Как пустыня Сахара. И покрывается ведь – стоит человеку выкорчевать и расчистить участок леса, как он превращается в мини-пустыню. И вырастить что-то на голом песке заново не удается. Вот такой иллюстративный пример привели мне деревца на песчаном пляже около отеля, где закончил Тигель наш поход в джунгли. Грустное завершение, если бы не пара попугаев ара, сидящих как раз на одном из деревьев. Попугаи наши, отельные (те, что в красном уголке любят отдыхать), но здесь, на фоне реки, они выглядят вполне дикими. И позируют так охотно! Жаль, что интересуют они только меня – все остальные уже садятся в лодку, чтобы проплыть сотню метров до другого берега заводи. В обезьяний питомник. Ничего, подождут! И я включаю фотоаппарат… «Посещение обезьяннего питомника». Так называлась эта экскурсия в моей программе. Питомник – это две клетки – одна большая, вторая – поменьше. В большой клетке – паукообразная обезьяна. - Ой, а я думала – у нее сзади пятая нога, а это хвост, - рассеяно замечает моя подруга. Да, хвост у этой обезьяны такой же длинный, как и руки-ноги (или это руки-ноги такие же длинные, как хвост?), только хвост – без пальцев. Забавное создание, как говорит Павел Любимцев. В клетке поменьше и обезьяны поменьше размером. Но с очень большими глазами. И – очень грустными. Но не обезьяны в клетках, а обезьяны на деревьях вокруг привлекают всеобщее внимание. Вон, среди листьев – беличьи обезьянки – маленькие шустрые зверьки, своей подвижностью похожие на белок – отсюда и их название. Вон, на пальме сидит что-то большое и пушистое. Завидя туристов оно свисает на хвосте и потом прыгает на землю. Хочет лакомство – орешки. Тигель заранее их раздал нам – для сближения с «дикой» природой. Большое и пушистое оказывается очень красивой и спокойной обезьяной – шерстистой. А вот самым неспокойным обитателем питомника является лысый уакари (краснолицый саки) – настоящая визитная карточка амазонской сельвы благодаря фильмам ВВС. Самец прыгает, орет во все горло, тормошит клетки, короче дразнит всех. В перерывах, однако, успевает съесть орешек из руки очередного туриста, посидеть у каждого на плече и пофотографироваться. А потом опять - за дела. Показывать, кто тут главный. Тоже – староста, наверное. Наш же отряд на двадцать минут превращается в юннатов. Сколько эмоций, сколько радости от общения с представителями местной фауны! Особенно – тех, что не в клетках. Впрочем, и последним достается порция любви и орешков. Фотографировать всех эти мартышек довольно сложно – уж очень они прыткие да юркие. Но если изловчиться, можно сделать довольно удачный снимок. И потом дома рассказывать, что «в Бразилии много-много диких обезьян». Ладно, не будем привередничать – смешная экскурсия получилась… Служитель бьет в небольшой гонг и все «незаключенные» приматы устремляются в столовую – нечто на подобии большого скворечника. Нам тоже пора обедать. Возвращаемся к лодке, рассказываем усталому немцу (он предпочел обезьянам отдых), что он пропустил. Лодка отчаливает и через пять минут мы в ресторане. Самое время подвести итоги. В джунгли я сходил. Поход был очень труден. Особенно усложняли его попутчики. Причем сила этого осложнения была прямо пропорциональна их возрасту. За полтора часа я увидел многое. Но не увидел еще больше. Разочарован, хотя примерно такого «похода в джунгли» я и ожидал. Может, лучше было, как Макаревич с Розенбаумом? Как настоящие путешественники-первооткрыватели? На недельку на каноэ по небольшой реке? К настоящим, а не ряженным индейцам? К обезьянам без клеток? К паукам-птицеедам? К малярии и подкожным паразитам? К пираньям, анакондам и кайманам? Да, можно было бы. Но – недосуг. Да и прививку от желтой лихорадки я так и не сделал… Ладно, в следующий раз… Если он будет. Хотя – не знаю. Доказывать кому-то, в том числе и себе, что я могу выжить в сельве… Не знаю. Такого комплекса неполноценности у меня нет. Все-таки, я, наверное, больше турист, чем путешественник. Разочаровал? Ладно. Ничего. Продолжу повесть о туристе в дикой и ужасной Амазонии. В качестве «дикости и ужасности» после обеда был запланированный поход к индейцам. Поход, как полагается, на лодке. По Риу-Тарума. Через затопленные леса. Под проливным дождем. Полтора часа в одну сторону, полтора – в другую, час у индейцев. После – ужин. Назавтра я покидал славный отель и решил перед отлетом обозреть Манаус. Хотел увидеть не только крыши театра «Амазонас» и Эйфелевого рынка, но и их самих… - Постойте-ка, а как же рассказ об индейцах? – спросите Вы. - А Вам еще не надоело? – пококетничаю я. – Тогда вот он (рассказ в смысле). Приплыли мы к индейцам. Вот Вы, например, когда последний раз были в провинциальном музее? А там для Вас, случайно, песни-пляски ряженных в сарафаны бабушек из местной самодеятельности не устраивали? Для меня – устраивали. Притом – часто. Иногда – не бабушек, а вполне молодых людей. Устроили такое этношоу и в Амазонии. Служители музея «Настоящая индейская деревня в отдаленном уголке джунглей» (она находилась километрах в тридцати от Манауса) облачились в традиционные индейские наряды. Точнее – скинули обычную одежду, нацепили набедренные повязки, юные девы надели бюстгальтеры из скорлупок кокосовых орехов и раковин. И пошли в пляс. - Сначала они исполнят ритуальный танец приветствия гостей, - объяснял нам перед концертом Тигель. – Потом вождь племени – видите – тот единственный мужчина, старше восьми лет, подойдет к каждому из вас (туристов было не меньше пятидесяти человек) и пожмет руку. Поприветствует и пожелает удачи и счастья на своем языке. То же самое проделают и другие члены племени (их было человек восемь – жена вождя преклонных лет, две девушки-подростка, остальные – дети). После этого индейцы исполнят еще один танец – за знакомство («на брудершафт» – проносится у меня в голове), а потом вождь каждому мужчине даст по балалайке и все вы должны будете плясать гапака. Если откажитесь – вас съедят. Итак, действо началось. Вождь племени вышел на середину большой хижины и что-то зычно крикнул. К нему подошла жена. За вождем встал семилетний сын и тоже крикнул зычно. Во всяком случае, ему так показалось. Рядом с ним встала сестра-подросток. На две головы выше его. Подоспели и остальные родственники. Дискотека началась. Побродив немного по кругу под вспышки фотокамер, мужчины племени взялись за трубы из бамбука. Трубы издали утробный звук. «Жаль, что все это не видит Остап Бендер, - усмехнулся я. – Он бы точно охарактеризовал ситуацию». Вторым номером в программе был хоровод. Трубы отложили и достали духовые – некие свистелки из того же бамбука. Индейцы старались. Может быть, для них все-таки это имело какой-то сакральный смысл? Хотя, не будем такими циниками – для зрителей сакральный смысл все же был. Он назывался «я видел настоящих индейцев и даже фотографировал настоящего индейского вождя». А вот я заскучал. Слишком уж странно было видеть этих индейцев, явно приехавших за час до нас в деревню на автобусе из Манауса, кривляющихся, да еще – плохо кривляющихся. И сама деревня – ну точно – музей. Чистота, стерильность, не видно никаких следов ведения домохозяйства. Из построек – большая хижина для дискотек, средняя хижина-сувенирный магазин и маленькая хижина. Что в ней – пока не знаю. Из обитателей – оголтелые туристы, жадные до экзотики, ненастоящие настоящие индейцы, предлагающие эту экзотику за вполне определенную плату, и привязанная за веревочку курица, очевидно призванная показать, что домашнее хозяйство в этом музее-заповеднике ведется… А пока Вы все это читали, танец-приветствие закончился и вождь по кругу стал обходить туристов, здороваясь с каждым за руку и произнося при этом те слова, о которых говорил Тигель. За вождем по росту выстроились все члены его племени, включая трехлетних детей. До меня очередь этой церемонии дошла в самом конце, но, надо отдать должное вождю, он отыграл свою роль достойно. А вот вождиха, а тем более дети явно устали от пожимания рук и отделались дежурными фразами. Вторая часть марлезонского балета. Гапак. Всем мужчинам-туристам вождь раздал по балалайке, в качестве которой выступила дудочка-свирель и по индианке в качестве партнера. Я съеденным быть не хотел и тоже принял дары (вождиху, между прочим). Всем женщинам туристам были розданы индейцы мужского пола – сам вождь (он выбрал себе пугливую англичанку), его семилетний сын, его шестилетний сын, его трехлетний сын... Кому какого хватило. Гапак начался. Напоминал он все тот же хоровод, только с ритмичным притопыванием одной ногой и поддуванием в такт на свирели. Пока я ловил этот такт, мы вышли из хижины на улицу и гапак начал напоминать детсадовкую развлекуху «бояре, бояре, а у нас невеста». Те, кто пожелал быть съеденными и не участвовал в танце «на брудершафт», валялись со смеху и фотографировали тех, кто честно выполнял свой интернациональный долг. Все. Теперь я тоже – член индейского племени. Я прошел сложный обряд инициализации и могу жить в их общине. Но – не хочу. По крайней мере – в музее. После танцев – сувенирная лавка. Торговля идет бойко – ну как же, почти все туристы уже чистокровные индейцы. Не могут же они домой не увезти хотя бы частичку своей исторической Родины. Из частичек – все тот же набор: маски, куклы, бусы, сушенные пираньи и макеты пираруку из дерева. Нашу звездочку Тигель ведет в последнюю из неисследованных хижин – самую маленькую. Хижина – как хижина. Тоже явно не обитаема в обычное (без туристов) время. На стенах – индейские трофеи. Шкура обезьяны, изрядно попорченная молью, кусок кожи аллигатора, на вид – очень древний, лук, стрелы в колчане, корни маниоки на столе, чешуя пираруку в банке. Тигель рассказывает о каждом предмете. «Вау» звучит из уст «звездочки» не так часто. Неужели, все наконец поняли, что их, мягко говоря, разыгрывают? Нет, просто – устали от танцев. Начинается дождь и мы спешим в лодку. Проходим мимо полуобнаженной вождихи с младенцем на руках. Рядом – жердочка с пустым кокосом. Хочешь сфотографировать настоящую вождиху – плати. У магазина бегают голые детишки. Все, что постарше – с блюдцами. Для жертвоприношений после фотографирования. В магазине – ажиотаж. За последнюю сушенную пиранью схлестнулись американец и японец. На стороне американца только звездно-полосатый флаг, на стороне японца – все соплеменники. Японец побеждает. Соплеменники жмут ему руку и быстро фотографируются. Наша «звездочка» уже отчаливает от берега. Грустно и тоскливо. Дождь. После ужина у меня были долгие переговоры с Тиглем о моей предстоящей поездке в Манаус. Не сходились мы в одном пункте – в цене. Но я в конце концов победил и получил в свое распоряжение микроавтобус на полдня (до отлета в Фос-ду-Игуасу) и всю столицу штата Амазонас. Но это – совсем другая история, ибо в Манаусе я уже действовал самостоятельно и сам себе банальных приключений не придумывал… Все, нет повести печальнее на свете, чем повесть о познании миров неведомых в окрестностях вполне обычных мегаполисов. За вполне обычные мегаденьги. Хотя… Мне было интересно. Интересно. Было бы интереснее, если бы не было Тигля, не было бы «звездочки», было бы больше времени и собственная лодка. Пусть даже со старенькими мотором. И все же, я теперь могу гордо заявлять: «Да, я был на Амазонке». И потупив глаза продолжать: «Только как турист. И ничего толком не видел.» А Вы? Интересно было Вам читать все это? Не пропал интерес к этому краю? Нет? И – правильно. Все – на Амазонку. А потом строчить отчеты типа этого. Обсудить на форуме На главную страницу